Следующее место действия — это незрелищные[169] рискованные виды спорта. За участие в них не платят, они не укрепляют общественно приемлемого статуса личности и не порождают обязательств в серьезном мире работы. При отсутствии обычного давления, вынуждающего включиться в деятельность, легко допустить, что здесь присутствует самодетерминация и что подвергание себя риску осуществляется единственно ради принятия вызова. Интересно, что в некоторых из этих энергичных видов спорта доминируют крепкие, моложавые люди, которые могут себе позволить тратить на это время, путешествовать и приобретать снаряжение. Думается, эти люди извлекают лучшее из обоих образов жизни, получая удовольствие от риска без значительной угрозы своим рутинным повседневным делам.
Далее следуют более коммерциализированные арены действия — удобно расположенные места, где снаряжение и площадки можно арендовать, что позволяет обеспечить некоторую степень действия. Кегельбаны, бассейны, парки аттракционов и торговые пассажи создают условия, в которых стоимость игры и цена приза порождают умеренно судьбоносный контекст для демонстрации индивидуальной компетентности. Публичные ставки на ипподромах и в казино позволяют игрокам демонстрировать разнообразие личных свойств, хотя и ощутимой ценой. «Головокружительные» аттракционы на ярмарках и в парках развлечений открыто решают нашу дилемму относительно действия, предоставляя опасность, которая гарантированно не является реальной опасностью, — то, что Майкл Балинт прекрасно описал как безопасное трепетное волнение:
Во всех развлечениях и удовольствиях такого типа можно наблюдать три характерных отношения: (а) некоторую степень осознанного страха или, по крайней мере, понимание наличия реальной внешней опасности; (б) добровольное и намеренное подвергание себя этой внешней опасности и вызываемому ей страху; (в) в то же время более или менее уверенная надежда на то, что можно будет выдержать страх и справиться с ним, что опасность пройдет и что человек сможет без повреждений вернуться в безопасную обстановку. Эта смесь страха, удовольствия и уверенной надежды перед лицом внешней опасности создает базовый элемент всего волнующего[170].
Наконец, есть последний тип коммерциализированных действий, включающий прямое участие, которое я буду называть «фигуряние» (fancy milling)[171]. В нашем обществе взрослые могут приобретать вкус к социальной мобильности, потребляя ценные продукты, получая удовольствие от дорогих модных развлечений, проводя время в роскошных условиях и общаясь с престижными людьми, — особенно если это происходит одновременно и в присутствии множества свидетелей. Это действие потребления. Так, простое присутствие на большом сборище пирующих людей может принести не только порождаемое толпой возбуждение, но и неопределенность из-за недостаточного знания того, что может дальше случиться, возможность флирта, который сам по себе ведет к формированию взаимоотношений, и живой опыт пребывания рядом с кем-то, кто действительно умеет найти настоящее действие в толпе.
Когда эти различные элементы «фигуряния» объединяются, а индивид сравнивает престижность и краткость участия с ценой выхода на сцену и объемом расходов, необходимых в каждый момент участия, происходит некоторое рассеянное действие — или, скорее, отблеск действия, — хоть и с ограниченной судьбоносностью[172]. Индивид совмещает роль исполнителя и роль зрителя; он участвует в действии, но оно вряд ли будет постоянно на него влиять.
Крайним примером этого служит казино отеля. Тут доступны не только азартные игры на деньги, этот тип действия вообще перегружен разными расходами. Обеспечивается краткое вторжение в мир высокого уровня жизни. Паркуемые служителями лимузины толкутся у входа. За входом — роскошная обстановка. На столиках предлагаются напитки, часто бесплатно для клиентов. Могут предлагаться хорошие закуски, с учетом разнообразных вкусов. Поощряется система чаевых, поднимающих настроение получающим их, и работают полуобнаженные официантки, отобранные за их внешность и довольно доступные. Система сигналов позволяет этим девушкам предлагать напитки, сигареты и аспирин по всем помещениям, где они требуются. «Агенты» игры в кено и девушки, обменивающие деньги, организованы подобным же образом, чтобы быть в распоряжении клиентов по мановению руки. Облегчаются контакты за столом с известными людьми и с теми, кто много тратит. Обеспечивается и близость к тому, что некоторые назовут гангстерским элементом. Гарантирован легкий доступ к знаменитым в национальном масштабе представлениям и даже физическая приближенность к самим знаменитостям. Бар гостиной «украшен» хористками, наряженными в неофициальные костюмы. Посетительницы чувствуют, что могут поэкспериментировать, выставляя напоказ наряды высокой моды, которые они постеснялись бы надеть дома. Короче говоря, здесь много возможностей для эфемерного «облагораживания». Однако если во время «облагораживания» клиенту захочется присесть, скорее всего, он сядет за игральный стол. Обстановка и окружение богатые, но каждая минута оплачивается риском потери значительных денежных сумм.
169
Характерно, что рискованные рекреационные виды спорта «стоит смотреть», их часто смотрят, и участник вынужден принимать это. Он обязан быть в состоянии выступать, когда на него смотрят; однако он не должен выступать только для того, чтобы на него смотрели. Не важно, ни насколько большую толпу собирает спортсмен, ни насколько он захвачен интересом зрителей, их роль не ратифицирована, они не могут требовать, чтобы он подстраивал под них свой график или завершал, если начал. У них есть право на то, чтобы он не обращал на них внимание как на зрителей, но также обязанность принимать то, что он их не замечает.
170
М. Балинт продолжает рассуждение следующим интересным комментарием: «Давайте вкратце исследуем, каким образом другие захватывающие удовольствия похожи на те, что предлагаются в парках удовольствий. Некоторые связаны с
172
Услуги в таких местах