Дэзи замолчала.
— А дальше? — спрашивает Севилла.
— Большой самец подплывает. Он прогоняет самок и хочет играть. Он большой и тяжелый. Он красивый.
— Ты играешь?
— Я играю, но вокруг нас — целое стадо. Тогда я привожу его сюда.
— Почему?
— Чтобы быть спокойной.
Севилла рассмеялся, затем спрашивает:
— Это вожак?
— Нет. Это большой самец. Он очень большой. Дай ему человечье имя!
— Потом.
— Дай ему человечье имя!
— Джим.
— Джим! — повторила Дэзи смеясь.
— Скажи ему, чтобы он подплыл поближе.
— Он боится.
— Скажи ему: здесь с тобой он играет, со мной разговаривает. Скажи ему.
Дэзи рассмеялась.
— Может быть, ты говоришь, а Джим не понимает. Ты плохо свистишь.
— Прекрати свои глупости, Дэзи. Скажи ему.
— Завтра я ему скажу.
— Может быть, завтра он не приплывет?
Дэзи издала радостный, торжествующий и, пожалуй, даже грубоватый звук.
— Джим! — сказала она, почти вся вынырнув из воды. Выпрямившись, она двинулась назад, покачиваясь, с ликующим видом, сильно ударяя хвостом по воде. — Джим придет завтра, завтра и завтра! Он — мой!
— Брат мой, — сказал Голдстейн, — если вы меня пригласите, я охотно соглашусь разделить ваш скромный завтрак. У Арлетт такой ароматный кофе. Ваша, а не моя вина, брат мой, что я приземляюсь у вас в этот ранний час. Я предполагал добраться к вам вчера вечером. В простоте своей я думал, что, сделав глупость и купив дом на Флорида-Кис, вы по крайней мере, исходя из элементарного здравого смысла, выбрали один из тех островов, которые связаны с материком дорогой в Ки-Уэст, а не этот чертов островочек, затерянный среди рифов и продуваемый всеми ветрами. Напрасно вчера вечером я сулил золотые горы двум или трем морским волкам, чтобы они доставили меня к вам. «Нет, сэр, нет, я не буду рисковать своей посудиной, везя вас ночью к этим сумасшедшим». Они очень интересны и разговорчивы, морские волки. После двух-трех стаканчиков жемчужины мудрости посыпались у них из бород, и я услышал сагу о блокхаузе, где вы живете, брат мой. Известна ли она вам?…
— Да, — сказал Севилла, — но все-таки расскажите, часто бывает, что две истины возникают на основе одного факта. — Он смотрел темными, внимательными глазами на Голдстейна: «Напоказ легкое, вызывающее, хвастливое остроумие, всегда способное обернуться скептицизмом, цинизмом, неразборчивостью в средствах; а за этой витриной, под этим панцирем — человек с подлинно великодушным сердцем. И черта с два я пойму, зачем он приехал сюда, почему так утруждал себя и потерял столько времени, когда проще было позвонить…»
— Так вот, — продолжал Голдстейн, — знайте же, что человек, который велел построить ваш блокхауз, — это знаменитый актер Гэри Джеймс.
— Знаменитый? — удивилась Арлетт. Голдстейн взглянул на нее своими голубыми глазами и покачал седой гривой.
— Молодая женщина, — строго сказал он, — не заставляйте меня лишний раз почувствовать, какой я старый хрыч. Гэри Джеймс был знаменит двадцать лет назад, а двадцать лет проходят слишком быстро, вы в этом убедитесь. Короче говоря, Джеймс прочел «Уолдена»[48], или говорил, что прочел, ибо никогда не существовало более нудной и неудобоваримой книги.
Мэгги подняла голову и сказала многозначительным, оскорбленным тоном:
— Я не согласна, «Уолден» — это шедевр…
— Я удручен, — ответил Голдстейн, пожимая плечами, — но человек, который по доброй воле в течение двух лет живет один в хижине, — это монах, импотент или…
— Но не будьте же грубы, — смеясь, вмешалась в разговор Арлетт.
— Слегка тронутый, — продолжал Голдстейн. — Но бог с ним. Гэри Джеймс читает «Уолдена» и решает вернуться к природе — «жить одиноким и голым на острове». Ладно, он покупает эту затерянную скалу, велит здесь построить порт, цистерну для пресной воды, этот блокхауз, который вы называете домом, по кабелю подводит сюда электричество, телефон — ибо такова была его концепция возврата к природе — и, сделав это, поселяется здесь, проводит в доме три дня, и до конца жизни ноги его больше здесь не было. — Все смеются. — Дитя мое, — улыбнулся Голдстейн, — я не отказался бы от еще одной чашечки кофе.
48
Имеется в виду книга классика американской литературы Г. Д. Торо «Уолден, или Жизнь в лесу».