Несколько графских дозорных наткнулись на людей, отставших от Херевардова отряда, и забросали их дротиками. Явившись на выручку и захватив нападавших, Херевард вызнал у них, что засаду устроил граф де Варенн, который на следующий день собирался лично прибыть в Эрит[368]. Поэтому, поспешив с подготовкой кораблей, Херевард собрал там своих людей. Спрятав отряд у реки, он сам с тремя рыцарями и четырьмя лучниками — все хорошо снабженные оружием — подплыл очень близко к кромке воды напротив того места, где только что показались граф и его воины. Завидев незнакомцев у берега, один из людей графа приблизился к ним и спросил: «Не из ватаги ли вы известного мерзавца Хереварда, который своими уловками нанес столько ущерба и многих привлек к себе, чтобы они помогали ему в его нечестивых делах? Хорошо бы сего негодяя выдали нашему господину графу. Любой, кто согласится сделать это, будет удостоен большой награды и почестей. Ведь его враждебная шайка, хотя и не опасная, возможно, в конце концов вынудит нас жить на этом отвратительном болоте и гоняться за ней без доспехов по илистым топям, среди водоворотов и острой осоки. Люди Хереварда, до единого, обречены на безвременную смерть, ибо король уже окружил остров своими воинами и отрезал его от суши, дабы перебить его обитателей». На эти слова один из соратников Хереварда возразил: «Ах вы бездельники! Долго ли еще вы будете убеждать нас предать нашего лорда, покинуть нашего предводителя? Убирайтесь отсюда, уносите ноги, пока вы не пали под яростью наших копий. И скажите своему господину, что человек, которого он ищет, здесь, на той стороне реки».
Услышав о том, граф немедля приблизился и, заметив Хереварда, велел всем своим воинам плыть вместе с ним через реку, дабы отомстить Хереварду за кровь и за смерть брата. Но те утверждали, что так поступить нельзя, уверяя, что Херевард явился как раз для того, чтобы именно таким образом загнать их в ловушку. Тогда, зарычав от ярости, граф принялся поносить тех, кто укрывался на другом берегу: «О, если бы ваш хозяин, дьяволово отродье, был нынче в моих руках, он бы поистине узнал, каковы на вкус кара и смерть!» Разобрав эти слова, Херевард ответил: «Но если бы нам посчастливилось оказаться где-либо вдвоем, ты бы не так стремился заполучить меня в свои хилые руки и не радовался бы, что мы встретились!» И, подавшись немного вперед, он с силой натянул лук и пустил в грудь де Варенна стрелу. И хотя та и отскочила от защищавшей его кольчуги, граф от удара едва не лишился жизни. Засим его люди, сильно испугавшись за своего господина (ибо он свалился с коня при этом ударе), живо унесли его прочь на руках. Тем временем Херевард уехал и в этот же день отозвал своих воинов на остров Или, где его тотчас же с величайшим уважением приняли аббат и тамошние монахи. Кроме того, Хереварду воздали честь и самые важные люди на острове, а именно: Эдвин, бывший граф Лестер[369], и его брат Моркар, граф Уорик, и еще один граф, по имени Тостиг; все они бежали, чтобы присоединиться к тем, кто обитал на Или, поскольку претерпели от рук вышеупомянутого короля много зла и были изнурены многими посягательствами. Немало известных в стране мужей бежали и отправлялись туда по той же причине.
Уолтер Бауэр
ПРОДОЛЖЕНИЕ «ШОТЛАНДСКОЙ ХРОНИКИ» ДЖОНА ФОРДУНСКОГО[370]
В те годы появился известный головорез, Роберт Гуд, вместе с Маленьким Джоном, а также другими лишенными наследства сообщниками, кого глупое простонародье чрезмерно прославляет в трагедиях и комедиях и о ком с восторгом слушает баллады, распеваемые менестрелями и шутами. Однако о Роберте рассказывают и то, что достойно похвалы. Например, в Барнсдейле, где ему пришлось таиться от гнева короля и угроз принца, он, по своему обычаю, благочестиво слушал мессу и не прерывал ее ради чего бы то ни было. Однажды в том самом уединенном месте в лесу, где проходила служба, его обнаружил наместник[371] и слуга короля, который уже не раз его подстерегал. Тогда, прознав об этом, к Роберту явились соратники и стали просить, чтобы он скорее бежал. Но, из почтения к священному таинству, в коем он участвовал от всего сердца, он отказался это сделать. Пока остальные дрожали от страха смерти, Роберт, уповая на Того, Которого чтил превыше всех, с немногими смельчаками, которые оставались с ним, напал на врагов, с легкостью разбил их и пополнил свою казну тем, что у них отнял. Он всегда выделял долю служителям Церкви и жертвовал на мессы, памятуя о том, как обычно говорят: «Бог внимает тому, кто часто слушает мессу».
368
Эрит (Earith) — деревня в графстве Кембриджшир, стоящая на судоходной реке Грейт-Уз (Great Ouse).
369
...Эдвин, бывший граф Лестер... — Здесь мы имеем дело с ошибкой автора или переписчика: на самом деле Эдвин (англ. Edwin, староангл. Eadwine.; ум. 1071) был графом Мерсийским; он действительно участвовал в восстании против Вильгельма Завоевателя ив 1071 г., по пути в Шотландию, его предательски выдали норманнам и убили. Титул графа Лестера был впервые пожалован лишь в 1107 г.
370
В 1440-х годах Уолтер Бауэр (Walter Bower; ок. 1385—1449), каноник
У. Бауэр рассказывает о Робине довольно пространно. Приключения этого персонажа он относит к временам восстания Симона де Монфора против Генриха III в 1263—1265 годах и числит его среди «лишенных наследства», как именовались сподвижники мятежного графа. Самого же Робина хронист называет «известным головорезом», чью память простонародье прославляет в трагедиях и комедиях. Под комедиями Бауэр, возможно, подразумевал истории на сюжет «Робин Гуд встречает достойного противника», однако остается непонятным, что он имел в виду под трагедиями. Единственное трагическое событие в дошедших до нас текстах о легендарном разбойнике — это его кончина; впрочем, не исключено, что в XV веке повествование о гибели знаменитого стрелка было также хорошо известно.
Как и У. Лэнгленд, У. Бауэр утверждает, что истории о Робин Гуде были популярны среди невежественного простонародья. При этом главного героя он показывает с двух сторон: и как «головореза», и как верного сына Церкви. Робин в лесу внимает мессе (от которой его не отрывает даже появление шерифа), а по окончании службы наголову разбивает врага. Таким образом, в хронике присутствуют непременные атрибуты робин-гудовской традиции: набожность прославленного изгнанника и безуспешная лесная экспедиция шерифа.
371
Наместник (лат. vicecomite). — В оригинальном тексте, вероятно, имеется в виду шериф, но, поскольку точный аналог английского термина, обозначающего эту должность, в латинском языке отсутствует, главный враг Робина назван именно таким образом.