Выбрать главу
Вот в город приехал на ярмарку он, А там уж собрался народ. Поставил возок веселый стрелок Вблизи от шерифских ворот.
Как только раскрыли товар мясники, Наш Робин принялся за труд. Хоть был он удал, да вовсе не знал, Как дело на рынке ведут.
Он деньги едва принимать поспевал, Другим не давал торговать. За пенни отвешивал больше кусок, Чем все остальные — за пять.
Стояли торговцы, дивясь на него, И всякий с усмешкой смотрел. «Товар продает, как редкостный мот, Что прожил отцовский надел».
Шагают к стрелку молодцы-мясники, Подходят к нему всемером. «Не против мы, брат, — они говорят, — С тобой посидеть за столом».
Им Робин кивает: «Будь проклят мясник, Отвергнувший дружеский зов. За вами, друзья, последую я — Бежать со всех ног я готов».
Обед подают у шерифа в дому, Садятся за стол едоки, Но, прежде чем есть, молитву прочесть Велят новичку мясники.
«Господь Всемогущий, — промолвил стрелок, — Ты нас от себя не отринь, Когда за столом едим мы и пьем, — На том и закончу, аминь.
Подайте вина! — закричал он потом. — Да здравствуют песни и смех, Несите вина, мы выпьем до дна, Клянусь, заплачу я за всех[378].
Давайте, друзья, веселитесь со мной, Вас всех угостить я хочу, И каждый пусть пьет, не зная забот, Пять фунтов легко прокучу».
«Он спятил», — сказали тогда мясники, И молвил шериф: «Ну и мот! Знать, продал свой дом со всяким добром И всё, как глупец, раздает.
Мой друг! Коль рогатым скотом ты богат, Не хочешь ли стадо продать?» И Робин в ответ: «Бери, я не прочь, Голов у меня сотен пять.
Еще, сэр шериф, мне оставил отец Сто акров[379] отличной земли, Охотно я сам тебе их отдам, Чтоб все они в дело пошли».
Шериф золотые насыпал в кошель, Коня оседлал поскорей. С отважным стрелком поехал он прочь, Глядеть на рогатых зверей.
Вот скачут вдвоем они в Шервудский лес, Где весело птицы поют. Шериф говорит: «Коль Бог нас хранит, Не встретится нам Робин Гуд».
Вот в чащу забрались они наконец, И Робин промолвил: «Гляди!» Олени тотчас — полсотни голов — Стремглав пронеслись впереди.
«Ну, как тебе скот мой, любезный шериф? Не правда ль, упитан вполне?» — «Ах, лучше бы я не ездил сюда! Дружок, ты не нравишься мне!»
Тут Робин к губам приложил свой рожок И трижды в него протрубил. Явилась на зов ватага стрелков, И Маленький Джон с ними был.
«Что хочешь, хозяин? — спросил его Джон. — Что скажешь — исполним тотчас». — «Сюда погостить приехал шериф, Он будет обедать у нас.
Ей-богу, я рад его видеть в лесу, Клянусь, он заплатит сполна: Коль друг наш богат, нам хватит деньжат На целую бочку вина».
Тут Робин-смельчак расстелил на траве Свой плащ дорогого сукна, И легче тотчас на триста монет Шерифова стала мошна.
Шерифа провел Робин Гуд через лес, Забраться помог на коня. «Поклон передай супруге своей И помни вовек про меня!»

РОБИН ГУД И СТАРИК[380]

………………….. Готов тебе отдать, И двадцать фунтов приплачу — Их на вино потрать». —
«Хоть твой зеленый плащ красив, А я в тряпье одет, Смеяться все-таки, дружок, Над стариком не след». —
«Я не смеюсь, ручаюсь в том Я Девой Пресвятой. Бери, не споря, мой наряд, Давай скорее свой».
Стрелок надел его штаны, В прорехах там и тут. «Я этак со смеху помру», — Воскликнул Робин Гуд.
Стрелок напялил башмаки, Негодные как есть. Джон крикнул: «В самый раз в таких Через терновник лезть».
Стрелок накинул старый плащ С дырою на спине, Виль молвил: «Эта красота, Ей-богу, не по мне».
Стрелок надвинул на лицо Просторный капюшон. «Пусть живо с головы слетит При надобности он!
Вон там, вдали, зеленый лес, Там тень густых ветвей. И вам, друзья, туда идти Велю я поскорей.
Когда же в рог я затрублю, Бегите все ко мне …………………..
Но перепрыгнул Робин Гуд Через колоду вмиг, И все сказали: «Ого-го, Силен еще старик!»
вернуться

378

Несите вина, мы выпьем до дна, | Клянусь, заплачу я за всех. — Устроение общих пиров, в которых принимали участие все члены гильдии, было в торговых городах обычной практикой. Иногда такие празднества, например, в честь какой-нибудь памятной даты или проезда короля, организовывали и оплачивали городские власти, но чаще это делало какое-то коммерческое или ремесленное объединение (иногда — несколько сразу). В данном случае Робин, возможно, собирается возместить разницу, если пирующие пожелают выпить больше, чем выставлено для общего употребления на пиру.

вернуться

379

Акр — единица измерения площади, равная примерно 4050 кв. м. Первоначально акр обозначал такое количество пахотной земли, которое за день мог обработать крестьянин с одним волом.

вернуться

380

Эта баллада, в неполном виде, была обнаружена Т. Перси в «венке» 1670 года (см.: Garland 1670), а также в найденном им манускрипте XVII века, который впоследствии получил название «Фолио Перси» (см.: Folio 1867Д: 14). Исследователь не пожелал опубликовать рукопись, однако познакомил с нею коллег, один из которых, Р. Джемисон, включил «Робин Гуда и старика» в свой сборник «Народные баллады и песни» (см.: Jamieson 1806/II: 49—53). В собрании Фр.-Дж. Чайлда данный текст помещен под номером 140, как вариант истории о спасении трех сквайров.

Несмотря на лакуны, сюжет произведения вполне понятен: Робин Гуд меняется одеждой со стариком (вероятно, нищим) и приказывает своим людям ждать в лесу, пока те не услышат условный сигнал. По звуку рога к вожаку являются «три сотни молодцов», тот сбрасывает лохмотья и показывается во всей красе. Шериф молит о пощаде, но тем не менее отказывается отдать трех приговоренных к смерти юношей — и потому, очевидно, баллада завершается его гибелью.

В комментариях к этой балладе Фр.-Дж. Чайлд предполагает, что мотив переодевания в ней мог быть заимствован из переводного анонимного романа «Благородная история о великолепном и могучем принце и прославленном рыцаре Понтусе, короле Галисии и Малой Британии» («The Noble History of the Most Excellent and Mighty Prynce and High Renowned Knight Kynge Ponthus of Galyce and of Lytell Brytayne»), изданного в Лондоне в 1511 году. Ср,

И по пути Понтус встретил бедного паломника, который просил хлеба; на нем были сплошь изорванный плащ и старая шляпа. Поэтому он спешился и сказал паломнику: «Друг, давай обменяемся одеждой, и ты получишь мое платье, а я возьму твое и шляпу». — «О, сэр, — сказал пилигрим, — вы шутите со мной». — «Ей-богу, — отвечал Понтус, — нет». И он раздел его и нарядил в свои одежды, а сам надел лохмотья бедняка: его пояс, чулки и башмаки, шляпу и суму.

Цит. по: Child 1882-1898/III: 179