Выбрать главу
Окликнул он своих друзей, Сидевших с ним в тени лесной: «Коль деньги есть у вас, стрелки, Прошу, их дайте мне с собой.
Решил я в Скарборо сходить, Там будет славное житье». Вдова на пристани жила, Он поселился у нее.

Она спросила: «Эй, сынок, Зачем же ты сюда пришел?» «Рыбачить, — молвил Робин Гуд, — Ведь я бездомен, бос и гол». —
«Тебя прошу я, милый мой, Кто ты таков, скажи скорей». — Стрелок ответил: «Саймон Ли Зовусь на родине своей»[179].
Он у вдовы заночевал И вместе с нею ел и пил. Хозяйке гость за доброту Своей учтивостью платил.
«Охотно, Саймон, рыбаком Тебя на службу я возьму: На корабле моем плыви, — Старуха говорит ему. —
Нехватки нету в парусах, И он устойчив на волне». Промолвил Саймон: «Коли так, На нем спокойно будет мне».
Подняли якорь моряки; Вот день прошел, за ним другой, И каждый наживлял крючок, А Саймон Ли бросал пустой.
«Негоден в деле новичок, — Ворчали все вокруг него, — Мы доли не дадим ему, Ведь он не стоит ничего».
Горюет Саймон: «И зачем Покинул я свои края? Ох, мне бы в Пломптон — там бы всласть Теперь стрелял оленей я.
Кричат, что Саймон криворук, Мужланы глупые, смеясь. Коль мы бы встретились в лесу, Уж там бы я втоптал их в грязь».
Меж тем они себе плывут, И день безоблачен и тих, Глядь — чье-то судно по волнам Проворно догоняет их.
«О горе! — крикнул капитан. — Отбиться нам не хватит сил. Мы потеряем весь улов, Наш тяжкий труд напрасным был.
Французы грабят всех подряд, И нет пощады никому[180]. Они на берег нас свезут И бросят в крепкую тюрьму».
Промолвил Саймон: «Капитан, Ей-ей, не бойся ничего, А дай мне лук — и я из них Не пощажу ни одного». —
«Попридержи-ка свой язык, Ты только хвастаться мастак! Тебя я сброшу с корабля: Ты лишний груз, дурной моряк!»
На капитана был он зол, Но, слова не сказав ему, Схватил скорее верный лук И быстро вышел на корму.
«Меня ты к мачте привяжи, — Велел отважный Саймон Ли, — Подай мне лук, и я клянусь: Французам не видать земли».
С его упругой тетивы Слетела длинная стрела И, над водою просвистев, Французу в грудь она вошла.
Он рухнул в люк, и этот бой Был для него окончен враз, А тот, кто рядом с ним стоял, Труп в море сбросил сей же час.
«Меня от мачты отвяжи, — Воскликнул храбрый Саймон Ли, — Подай мне лук, и я клянусь: Французам не видать земли».
И к борту борт суда сошлись, Когда французы полегли. Двенадцать тысяч золотых На корабле у них нашли.
И храбрый Саймон разделил Добычу эту пополам — Хозяйке с малыми детьми И смелым братцам-морякам.
Сказал суровый капитан: «Для нас, конечно, это честь, Но эти деньги ты добыл, Так забирай же всё, что есть!» —
«Не спорь! А те, что я возьму, На дело доброе пойдут: На эти деньги я велю Для бедных выстроить приют»[181].

РОЖДЕНИЕ, ВОСПИТАНИЕ, ПОДВИГИ И ЖЕНИТЬБА РОБИН ГУДА[182]

Тихонько садитесь в кружок, господа, Послушайте песню мою: О Робине нынче, отважном стрелке, И Маленьком Джоне спою.
Был родом из ноттингемширских краев Смельчак удалой Робин Гуд. Он в Локсли когда-то родился на свет, Как люди доселе поют.
Папаша у Робина был лесником И ловко из лука стрелял: Как сторож уэйкфилдский, метко стрелу В мишень за две мили пускал[183].
Раз с Адамом, Вилем и Клемом из Клу[184] Лесник потягался в стрельбе. Стояло полста золотых на кону, И все их забрал он себе.
Уорикский рыцарь по имени Гай[185] Был дядей жены лесника — Тот Гай, что огромного вепря убил, Коль верить хозяйке «Быка».
А брат ее Гэмвелл, что в Гэмвелле жил[186], Был сквайром не хуже других, И в Ноттингемшире прославился он, Учтив, благороден и лих.
Лесничему как-то сказала жена: «Любимый, родной муженек! Я с сыном поеду с утра в Гэмвелл-Холл, Хочу погостить там денек».
вернуться

179

Стрелок ответил: «Саймон Ли \ Зовусь на родине своей». — Возможно, намек на первоначальное имя апостола Петра: до того как стать учеником Христа, он звался Симон (в английском произношении — Саймон) и был рыбаком.

вернуться

180

Французы грабят всех подряд, | И нет пощады никому. — Очевидно, описанная в произведении стычка английских моряков с французскими пиратами стала отражением событий Англо-французской войны 1627—1629 гт., основные боевые действия которой велись на море. Она стала очередным столкновением Англии и Франции: конфликты между этими державами происходили регулярно начиная с XII в.

вернуться

181

На эти деньги я велю | Для бедных выстроить приют». — Строительство по обету часовен, приютов, больниц и т. д. было распространенной практикой как в средние века, так и в Новое время. Нередко деньги на благотворительные цели жертвовались по окончании какого-нибудь опасного путешествия или предприятия. Зачастую делалось это и во искупление грехов (что для изгнанника могло быть весьма актуально). Кроме того, в финале баллады явно находит отражение традиционная щедрость Робин Гуда по отношению к беднякам — с тою лишь разницей, что стрелок не просто раздает деньги, а ведет себя как респектабельный филантроп.

вернуться

182

В 1760—1780-е годы в русле робин-гудовской традиции активно создавались новые тексты, как поэтические, так и драматургические и прозаические. Именно к ним, вероятно, следует отнести это, достаточно пространное, произведение, вошедшее в собрания герцога Роксбурга и С. Пипса. Несмотря на то, что экземпляр из коллекции Роксбурга предположительно датируется 1685 годом, данная баллада впервые увидела свет лишь в 1716 году, будучи включенной в «Антологию Джона Драйдена» («John Dryden’s Miscellanies»), которая получила название от имени своего составителя — английского поэта, переводчика и драматурга (John Dryden; 1631—1700). Спустя семь лет Драйден опубликовал эту историю в уже более крупном сборнике, озаглавленном «Собрание старых баллад» («А Collection of Old Ballads»; 1723). Кроме того, она вошла в сборники Дж. Ритсона (см.: Ritson 1795/II: 2—12) и Фр.-Дж. Чайлда, присвоившего ей номер 149 (см.: Child 1882—1898/III: 214—218).

Главной особенностью произведения является характерное для поздних баллад стремление связать воедино другие тексты цикла — во многом путем заполнения лакун в биографиях Робин Гуда, его родственников и ближайших друзей. По-видимому, с этой целью автор «знакомит» главных героев баллады «Адам Белл, Клем из Клу и Вильям Клаудсли» с отцом Робин Гуда, а одного из ключевых персонажей называет именем Гэмвелл, уже встречавшимся в «Робин Гуде и Виле Скарлете». Отца же Робина автор делает лесничим, то ли намеренно уходя от уже устоявшейся традиции, согласно которой Робин Гуд — изгнанный граф Хантингтон, то ли не будучи знакомым с пьесой Энтони Мандэя, неоднократно служившей источником для сочинителей робин-гудовских баллад. Несмотря на то, что Робин в этой истории не граф, он и не простой йомен: здесь стрелок — племянник сельского сквайра по имени Гэмвелл (брат его матери), одного из тех колоритных провинциальных дворян, которые в дальнейшем перекочуют в произведения Генри Филдинга (Henry Fielding; 1707—1754) и Лоренса Стерна (Laurence Sterne; 1713—1768) (См., например, романы Г. Филдинга «История Тома Джонса, найденыша» («The History of Tom Jones, a Foundling»; 1749) и Л. Стерна «Жизнь и мнения Тристрама Шенди, джентльмена» («The Life and Opinions of Tristram Shandy, Gentleman»; 1759—1767).). Примечательно, что в этой балладе рассказывается и о юности Маленького Джона как одного из домочадцев старого Гэмвелла.

Уход Робин Гуда и Маленького Джона в лес в данной истории происходит максимально бесконфликтно: он представляется изящной игрой «золотой молодежи», которая отправляется на лесной пикник и ради собственного развлечения состязается в стрельбе. С появлением пасторальной Клоринды, «королевы пастушек», это ощущение только усиливается. Доподлинно известно, что такие увеселения аристократии имели место и в реальной жизни.

Введению робин-гудовской темы в аристократический обиход во многом способствовал один из английских монархов — Генрих VIII, при дворе которого неоднократно разыгрывались сценки и представления с участием персонажей популярных баллад. Так, в мае 1515 года король с супругой, Екатериной Арагонской, отправились в Шутерс-Хилл (парк в окрестностях Лондона) и по пути встретили компанию «веселых молодцов» в зеленых капюшонах, с луками и стрелами, числом около двухсот (разумеется, это были королевские гвардейцы, переодетые лесными разбойниками). Один из них, назвавшись Робин Гудом, подошел к королю и пригласил его в лесную беседку, где уже ждал обед. Пока Генрих и Екатерина сидели за столом, «разбойники», среди которых были Маленький Джон, дева Мэрион и монах Тук, развлекали их состязанием в стрельбе.

Несколько необычен финал баллады: она завершается пожеланием королю наследников. Возможно, речь в данном случае идет о Карле EI (1630—1685; правил с 1660 г.), не имевшем законных детей, — после его смерти трон отошел к его брату-католику, Иакову II (1633—1701; правление: 1685—1688 гг.), что в 1688 году привело к «Славной революции» (Вскоре после коронации Иаков II, открыто исповедовавший католическую веру, начал проводить политику, вызвавшую крайнее неудовольствие протестантского большинства. В частности, в годы его правления был распущен Парламент, на ключевые посты в стране назначались преимущественно католики, а при наборе солдат в армию предпочтение отдавалось католикам-ирландцам. В связи с этим противники короля решили сменить его на голландского принца Вильгельма Оранского (1650—1702), который в результате государственного переворота, получившего название «Славная революция», занял английский престол и в 1689—1702 гг. правил под именем Вильгельма III.). Однако английская история знала и других бездетных королей, в частности, Ричарда I, которого литературная традиция XVII века уже прочно связала с робин-гудовской легендой.

Вполне вероятно, что автор делает намек и на другую историческую персоналию — а именно на некоего Роджера Маршалла, который в 1497 году возглавил так называемое «восстание Робин Гуда», произошедшее в городке Уолсол — неподалеку от упомянутого в балладе города Титбери (см. примеч. 7). Известно, что Маршалл в одежде лесного стрелка, собрав толпу в сто человек, отправился выручать из городской тюрьмы своего друга и впоследствии предстал перед судом за нарушение общественного порядка. Не исключено, что и другие имена собственные, упоминаемые в тексте, служат отсылками к каким-либо местным реалиям и событиям (подробнее см.: Knight 2003: 7—8).

вернуться

183

Как сторож уэйкфилдский, метко стрелу \ В мишень за две жили пускал. — Персонаж баллады «Веселый сторож из Уэйкфилда» не стрелял из лука (ср. с. 140—143 наст, изд.), однако этим умением славился герой опубликованной в 1706 г. анонимной «Повести о Джордже-э-Грине, стороже из Уэйкфилда» («The History of George a Green; Pindar of the Town of Wakefield»). Книга о стороже Джордже-э-Грине была очень популярна и неоднократно переиздавалась.

вернуться

184

Раз с Адамом, Вилем и Клемом из Клу... — Подразумеваются три знаменитых стрелка, герои баллады «Адам Белл, Клем из Клу и Вильям Клаудсли».

вернуться

185

Уорикский рыцарь по имени Гай... — Имеется в виду Гай из Уорика (Ги де Уорик) — персонаж одноименного стихотворного романа («Gui de Warewic»; ок. 1220), популярного в Англии и Франции в XIII—XVI вв. Согласно сюжету, юный Гай из любви к даме совершает множество подвигов, а в конце жизни принимает монашество.

вернуться

186

...в Гэмвелле жил... — Речь идет о Гэмвелл-Холле — поместье сквайра Гэмвелла. «Холл» (англ. hall — «дом», «крытый зал», «просторное помещение») и «мэнор» (англ, manor — «имение», «особняк») — традиционные прибавки к названиям английских поместий.