Отважный Робин натворил
Немало всяких дел —
Король его, как никого,
Увидеть захотел.
И вот поехал в Ноттингем
С десятком лордов он,
И каждый житель к королю
Явился на поклон.
Но там он в замысле своем
Не преуспел ничуть,
Тогда в монашеском плаще
Пустился Ричард в путь.
В Барнсдейл он резво поскакал
Со свитой вдоль реки,
Но вышли вдруг на Божьих слуг
Веселые стрелки.
Король повыше остальных —
Ни дать ни взять аббат,
А Робин Гуд устроить суд
Был над аббатом рад.
Взяв под уздцы его коня,
Сказал лесной стрелок:
«С вас, гордецов, святых отцов,
Взимаю я налог».
«Но мы — посланцы короля, —
Король ему в ответ, —
Он вас зовет, лесной народ,
На праздник и обед».
Промолвил Робин: «Пусть Господь
Хранит его и впредь,
А кто противник короля,
Тому в аду гореть!»
«Себя клянешь, — сказал король. —
Изменник ты и плут».
«Не государев ты гонец! —
Воскликнул Робин Гуд. —
Я честным людям, видит Бог,
Не причинял вреда,
Но кто за счет других живет,
Тому в лесу беда.
Здесь вольно ходит хлебороб,
Что спину гнуть привык,
И зверолов, что в глушь готов
Бежать на лай и рык.
Но я сердит на тех попов,
Что в роскоши живут.
Нет, их добром в лесу густом
Не встретит Робин Гуд!
Но вас я должен принимать
Иначе, спору нет.
Скорей, друзья: зову вас я
На наш лесной обед».
Весьма испуган государь,
Услышав эту речь:
«Не уцелеть! Что там за снедь —
Наверно, нож да меч?!»
Стрелок гостей отвел в шатер
И предложил присесть.
«Нам не под стать дубьем встречать
Гонцов, принесших весть.
Клянусь, я верен королю
Во всякий день и час!
И потому я не возьму
Теперь ни пенса с вас».
Трубит протяжно Робин Гуд —
И, глядь, со всех сторон
Спешат сто десять молодцов
Отдать ему поклон.
И каждый, ближе подойдя,
Колено преклонил.
«Учтиво тут себя ведут, —
Тотчас король решил.
Подумал он: — В лесу смешны
Пустой задор и спесь.
Какой урок мой двор бы мог
Усвоить, право, здесь!»
В тени раскидистых ветвей
Сошлись к обеду в срок
Зеленый плащ, и алый плащ,
И желтый, как песок.
И оленина на столе,
И рыба, и вино.
Король сказал: «Не пировал
Я так уже давно».
Струится славный крепкий эль,
Всем душу веселя.
«Эй-эй, налей — в кругу друзей
Мы пьем за короля!»
С улыбкой принял государь
Мех доброго вина.
«Ну что ж, изволь!» — И пил король
За короля до дна.
Тут поднял чашу над столом
Веселый Робин Гуд:
«Пьют вволю сладкое вино
Те, кто в лесу живут!
Друзья, натянем тетиву,
Стрелу в полет пошлем.
Пусть нынче всяк стреляет так,
Как перед королем!»
«Таких стрелков, — промолвил гость, —
Я прежде не видал!» —
Ведь Робин Гуд и в тонкий прут
Исправно попадал.
Король воскликнул: «Я тебе
Прощенье отмолю,
Но брось грабеж! Ответь, пойдешь
На службу к королю?»
«Охотно! — молвил Робин Гуд,
И, скинув капюшон,
С душой служить и честно жить
Тотчас поклялся он. —
Я от священников, аббат,
Стерпел немало зла,
Но вижу я, они творят
И добрые дела».
И стало боле невтерпеж
Скрываться королю —
Душой смягчен, промолвил он:
«Я правду объявлю!
вернуться
Данная баллада, обнаруженная в Форрестерской рукописи, была опубликована в составе нескольких «венков» XVIII века (см.: Garland [s. a.]; Garland 1753?; Garland 1790?), а также в сборниках Т. Эванса (см.: Evans 1777: 218—226), Дж. Ритсона (см.: Ritson 1795/II: 162—170) и Фр.-Дж. Чайлда, присвоившего ей номер 151 (см.: Child 1882—1898/III: 220—222). Кроме того, она имелась в собрании Фр. Дауса.
Эта история, по сути, представляет собой вольный и укороченный пересказ нескольких эпизодов «Деяний». Отдельные пассажи, судя по всему, были заимствованы из «Правдивой истории о Робин Гуде» Мартина Паркера, а прообразом священника, послужившего причиной бедствий Робин Гуда, стал, вероятно, Йоркский аббат из пьесы Энтони Мандэя «Падение Роберта, графа Хантингтона». Последние две строки баллады логически связывают ее с текстом «Робин Гуд и отважный рыцарь», который, по сути, является ее продолжением. Однако, несмотря на это, в названных выше «венках» между ними была помещена баллада «Робин Гуд и золотая стрела».
Как уже отмечалось, сюжет о короле, который путешествует инкогнито и общается со своими подданными, довольно широко распространен в фольклоре разных стран мира (см. преамбулу к примечаниям к балладе «Повесть о деяниях Робин Гуда»). Упомянутый же здесь монарх, по-видимому, является Ричардом I, что вполне соответствует уже сложившейся к XVII веку традиции относить похождения Робин Гуда к эпохе данного короля, как это делает, например, автор вышеупомянутой пьесы. Примечательно, что Ричарду I действительно приходилось прибегать к переодеванию, дабы не быть узнанным, — на обратном пути из Крестового похода (1192 г.), когда он получил известие о том, что император Священной Римской империи Генрих VI (1165—1197; правил с 1191 г.) намеревается захватить его в плен. Возможно, Ричард использовал данную уловку и во время карательной экспедиции в Ноттингем (1194 г.), где собирались сторонники его брата, принца Джона.
