ПОВЕСТЬ О ГЕЙМЛИНЕ[233]
ПЕСНЬ ПЕРВАЯ
231
Чашник — должность при дворе короля или знатного феодала. Чашники (или виночерпии) прислуживали хозяевам дома и их гостям, разливая и поднося напитки. Эту обязанность могли выполнять мальчики-пажи, обучавшиеся хорошим манерам и правилам куртуазного поведения.
232
Сперва нам надо в Рим... — Герои хотят совершить паломничество, стремясь получить отпущение грехов. Столь дальние и трудные путешествия (по собственному желанию, а иногда и по приговору суда) нередко предпринимались, чтобы «очистить душу» от особенно серьезного проступка. Впрочем, Рим упоминается только в одном, самом раннем, варианте баллады; во всех позднейших изданиях говорится: «Мы сходим к какому-нибудь епископу» (среднеангл. — «То some bishop we will wende»). Данная правка — несомненно, результат влияния английской Реформации, с ее резким отказом от католического наследия.
233
«Повесть о Геймлине» сохранилась в двадцати пяти списках, по большей части представляющих собой рукописные сборники художественных произведений, принадлежавших частным лицам. Это дает некоторое представление о популярности данной баллады; для сравнения: другое известное средневековое произведение, роман «Бевис Хэмптонский» («Bevis of Hampton»), написанный в 1320-е годы, сохранился лишь в восьми копиях.
Первое издание «Повести о Геймлине» пришлось на 1884 год, когда ее текст был опубликован по так называемой рукописи Харли (см.: Gamelyn 1884), владельцами которой были два оксфордских графа, Роберт и Эдвард Харли (Robert Harley; 1661—1724; Edward Harley; 1689—1741); ныне она хранится в Британском музее. Спустя десять лет баллада вышла в качестве приложения к «Полному собранию сочинений Джеффри Чосера» (см.: Chaucer 1894), поскольку поэт включил ее в число черновых материалов для «Кентерберийских рассказов», возможно, намереваясь сделать ее вторым рассказом Повара. Последнее также подтверждает ее широкую известность.
Происхождение «Повести о Геймлине» во многом остается загадкой. По этому поводу у исследователей существуют различные мнения: некоторые ученые, например, считают, что это произведение имеет англо-французские корни (см.: Gamelyn 1884: 7) или что оно было создано на основе биографии Фалка Фицуорена (см.: Prideaux 1886: 421—424), хотя сюжетных совпадений с соответствующей историей у «Повести...» очень мало. Комментаторы пытались провести параллели между деяниями Геймлина и других благородных героев, также отличавшихся мужеством и силой (Хэвлок Датский, Ательстан, король Горн), но, в отличие от них, Геймлин не принадлежал к королевскому роду, и потому баллада о нем стоит гораздо ближе к произведениям, которые можно условно назвать «историями о мятежниках», таким как поэма XII века «Рауль де Камбре» («Raoul de Cambrai»), «История Фалка Фицуорена» и «Песнь о битве при Льюисе» («The Song of Lewes»), написанная в 1260-е годы.
Что касается жанровой принадлежности, то исследователи называют «Повесть о Геймлине» и «длинной балладой», и «романом», и «эпической повестью» (см.: Gamelyn 1884: 7; Pearsall 1965: 111; Schmidt, Jacobs 1980: 1—7; Kaeuper 1983: 51). Впрочем, отсутствие традиционных для средневекового романа черт — рыцарских подвигов и романтической линии — делает это произведение, скорее, «миниатюрным эпосом», наподобие «Повести о деяниях Робин Гуда» и длинных баллад XVI века — «Охоты в Чевиотских холмах» («Chevy Chase»), «Адама Белла, Клема из Клу и Вильяма Клауд ели», «Битвы при Оттерборне» («The Battle of Otterbum») и др. Некоторые комментаторы, отмечая многочисленные текстовые переклички с подлинной судебной практикой эпохи Средневековья, предположили, что в основе сюжета лежат реальные исторические события (подробнее об этом см.: Romances 1966: 154—181; Kaeuper 1988: 51—62; Scattergood 1994). Однако в «Повести о Геймлине» очевиден и фольклорный сюжет — о злоключениях несправедливо обиженного младшего отпрыска (ср., например, сказки из собрания братьев Гримм: «Три перышка», «Золотая птица», «Золотой гусь»).
Время создания произведения установлено достаточно точно: после нескольких попыток датировать его (на основании описанных в тексте событий и социальных структур) тринадцатым столетием или началом четырнадцатого, исследователи, основываясь на языке и стиле баллады, пришли к выводу, что она возникла в середине либо во второй половине XIV века (см.: Keen 1961b: 78; Dunn 1967: 17—37; Holt 1989: 71). При этом обнаруживаются в «Повести...» и темы, весьма актуальные для предшествующих десятилетий: неразрывное единство хозяина и земли, борьба за наследство, справедливое или несправедливое распределение имущества. До эпидемии чумы 1348 года Англия ощутимо страдала от перенаселения и малоземелья, а потому вопросы наследования нередко обретали крайнюю остроту.
Судя по некоторым диалектным особенностям, «Повесть о Геймлине» была создана в северной части Мидлендса
На какую аудиторию была ориентирована «Повесть...», доподлинно неизвестно. Сочинение это достаточно просто по форме, и можно предположить, что его создатель обращался в первую очередь к простонародью и, вероятно, нижнему слою сельского дворянства. Однако всё же было бы ошибкой сказать, что данная баллада предназначалась для какого-то конкретного сословия, ведь в ней представлен довольно широкий социальный «срез». В «Повести...» переплетаются интересы и несправедливо обезземеленного дворянина (Геймлин), и изгнанника (главарь разбойников), и слуги (эконом Адам), и, наконец, сервов, которые терпят притеснения со стороны бесчестного брата. Это довольно размытая социальная среда, состоящая из мелких землевладельцев, крестьян, рыцарей и слуг. «Не закреплен» и сам Геймлин — с одной стороны, это хороший сеньор, заботливый и рачительный хозяин, который платит добром за верную службу, а с другой — пародия на мо1учего, но не слишком сообразительного представителя среднего класса, который предпочитает решать все проблемы с помощью кулака и дубины.
«Повесть о Геймлине» написана неровным метром; в ней встречаются восьми-, семи-, шести- и пятистопные строки
«Повесть о Геймлине» представляет собой цепь драматических столкновений, объединенных ведущей идеей — восстановлением справедливости. Юный герой грозит брату кухонным пестом, а впоследствии с особым удовольствием расправляется с бессердечными гостями; Геймлин и Адам колотят людей шерифа, пытающихся их арестовать; наконец, Геймлин является в суд, чтобы наказать судью и повесить присяжных. Таким образом, результатом столкновения «правых» и «неправых» всякий раз становится сцена активного, порой даже чрезмерно жестокого, противления злу. Это суровое правосудие оправдано тем, что Геймлин не получает ответа на свои изустные просьбы, а местные чиновники и помогающие им люди оказываются корыстными и продажными; поэтому единственным средством противостоять им становится «честная» физическая сила.
Если в рыцарских романах герой, незаконно лишенный наследства, в финале нередко одерживает верх при помощи сверхъестественных сил
Несмотря на некоторые сюжетные переклички данного произведения с робин-гудовскими балладами, Геймлин сильно отличается от Робин Гуда. Во-первых, он принадлежит к джентри, а не к йоменскому сословию; во-вторых, борется за законное наследство, вместо того чтобы «осваивать» обширные лесные угодья; в-третьих, предпочитает решать вопросы не хитростью, а силой. Однако легенда о лесном разбойнике всё же родственна истории Геймлина. Последний тоже скрывается в зеленом лесу и делает то, что считает правильным и справедливым, а его верный друг Адам сродни Маленькому Джону. Таким образом, можно сказать, что «Повесть о Геймлине» служит связующим звеном между ранними, напоминающими рыцарские романы, произведениями об изгнанниках и разбойниках (например, о Юстасе Монахе и Фалке Фицуорене) и простонародными балладами о лесных стрелках — Робин Гуде и Адаме Белле с его друзьями.
234
И теперь порешил: «Что имею, раздам | Перед смертью, как должно, своим сыновьям». — Наследование недвижимого имущества в средневековой Англии подчинялось так называемому принципу майората: земельный надел полностью доставался старшему сыну. Если тот умирал раньше оглашения завещания — то его потомству; при отсутствии же у него детей мужского пола — следующему по старшинству сыну. Назначение младшего прямым наследником было возможно в том случае, если старший по каким-либо причинам утрачивал права на отцовское имущество (например, становился объявленным вне закона преступником).
235
Не оставив для Гейлллина ярда зеллли, | Весь надел поделили они пополам... — Возможно, таким образом друзья сэра Джона решили достичь компромисса между желанием умирающего (разделить надел на три части) и собственным, вполне традиционным, стремлением передать всю землю в одни руки.
236
«Кровь Господня\ — воскликнул немедленно он. — В оригинале сэр Джон клянется св. Мартином Турским (он же Мартин Милостивый; 316?—397). Неудивительно, что, ведя речь о справедливом разделе имущества, старый рыцарь обращается именно к нему: согласно житию святого, однажды зимой Мартин разорвал свой плащ и отдал половину нагому нищему.
237
Запашка — единица измерения площади земли в средневековой Англии; одна запашка соответствовала такому участку, который было возможно вспахать на восьми быках в течение сельскохозяйственного сезона (около 120 акров, или 48,5 га).