И, как только хозяин неверный уснул,
Адам ключ раздобыл и замки разомкнул.
Снял оковы тяжелые с ног он и с рук,
Уповая на то, что воздаст ему друг.
«Будь же славен Господь, помогающий нам!
Я не спутан уже по рукам и ногам.
Коль поем я и выпью хотя бы чуть-чуть,
Пусть потом преградить мне попробуют путь!»
Чтоб от голода юноша не изнемог,
Адам живо его в кладовую увлек
И собрал ему ужин в каморке своей;
Юный Геймлин, поев, стал глядеть веселей.
Утолил он мучительный голод сполна,
Выпил кружку большую хмельного вина
И воскликнул: «Ну, Адам, советуй, как быть!
Поспешить ли мне голову вору срубить?»
Молвил Адам: «Мой друг, торопиться не след.
Дам тебе я получше, ей-богу, совет.
Я ведь ключник — и знаю наверно, что тут
В воскресенье торжественный пир зададут,
Соберутся аббаты гурьбой за столом,
И монахи сойдутся немалым числом,
Ты же будешь в оковах, как прежде, стоять,
Я замки не закрою, чтоб мог ты их снять.
После пира, как воду для рук подадут[243],
Попроси: пусть оковы твои отомкнут.
Коль отпустят тебя, мы покончим на том:
Ты из плена уйдешь, и безвинным притом.
Коль откажут, оставив томиться в плену,
То клянусь, что тебе я свободу верну!
Ты дубинку возьмешь, я другую возьму,
Кто отступит — предатель, отмстится ему!»
Молвил Геймлин: «Пускай попаду я в беду,
Если друга любезного вдруг подведу.
Коль придется гостей от грехов разрешить,
Знак условный подай мне, когда приступить».
Тут же Адам поклялся Господним крестом,
Что ему сообщит он немедля о том.
«Как мигну я — так ты ни минуты не жди,
А оковы срывай и ко мне подходи». —
«О, дарует Господь тебе радость и свет!
Ты мне подал, дружище, отличный совет.
Коль сумею избавиться я от оков,
То немало хороших раздам тумаков!»
Воскресенье настало, и гости спешат,
К ним хозяин выходит, приветлив и рад.
И, как только ступили они за порог,
Юный Геймлин немедля их взгляды привлек.
Подлый рыцарь-изменник в усердии злом
Всем гостям, что уселись за длинным столом,
Сочинял небылицы: мол, братец и груб,
И жесток беспощадно, и дерзок, и глуп.
Отслужили три мессы, и молвил тотчас
Юный Геймлин: «Добра я не вижу от вас,
Вы дурное творите, свидетель Господь:
Сыты вы — а моя истязается плоть».
Подлый рыцарь — ей-богу, поплатится он —
Тут же крикнул, что Геймлин рассудка лишен.
Геймлин брату в ответ не сказал ничего,
Помня замысел свой, уповал на него
И к гостям, что заполнили пышный покой,
Обратился немедля с великой тоской:
«Ради Бога, в Которого веруем мы,
Помогите на волю уйти из тюрьмы!»
Встал аббат (жаль, душа у него нечиста!):
«Оскорбит неизбежно Исуса Христа
Тот, кто Геймлину даст на свободу уйти,
А его палача, Вседержитель, прости!»
За аббатом другой подхватил поскорей:
«Будь хоть братья мы, смерти б я жаждал твоей!
Кто спасет тебя, много изведает бед».
Все, кто был там, такой же давали ответ.
Тут заметил приор, полон яда и зла:
«Жаль, что смерть к тебе, Геймлин, еще не пришла».
Молвил Геймлин: «Клянусь я Господним крестом,
Нет друзей у меня, я уверился в том.
Будь же проклят вовеки и свержен во ад,
Кто добра посулит вам, приор и аббат!»
Адам стал между тем со стола собирать.
Видит: Геймлин ярится, пора приступать.
Он не думает больше о службе былой —
Две дубинки надежных приносит с собой.
Он мигает — и Геймлин к сраженью готов.
Загремело, упавши, железо оков.
Подскочил удалец и дубинку схватил —
Никого из врагов он, ей-ей, не щадил!
Геймлин бьется, с ним рядом — пособник и друг,
И разгневанно оба взирают вокруг.
Геймлин воду святую из чаши разлил
И кого-то в огонь очага уронил.
А миряне, что в зале прижались к стенам,
Не мешали расправу чинить молодцам,
Всё твердили, что Геймлин разумен и смел,
А церковников вовсе никто не жалел.
Там приор и аббат, капеллан и монах
Под ударами дикий изведали страх,
Смелый Геймлин дубинкой употчевал всех
И заставил сполна расплатиться за грех.
вернуться
243
После пира, как воду для рук подадут... — См. примеч. 6 к балладе «Повесть о деяниях Робин Гуда».