Геймлин сделал тихонько из зарослей шаг,
И заметил пришельцев разбойный вожак.
Он к друзьям обратился: «Глядите! Ей-ей,
Нам Господь посылает нежданных гостей.
В лес они заявились с оружьем в руках,
И по лицам я вижу — неведом им страх.
Подымайтесь, скорей их ведите сюда,
И про них разузнаем мы всё без труда».
Тут разбойники живо, пойдя всемером,
Разыскали гостей в их укрытье лесном
И учтиво сказали, приблизившись к ним:
«Не стреляйте! Мы драки отнюдь не хотим».
Геймлин молвил — а был он там младшим из всех:
«Тот, кто струсит, свершит непростительный грех.
Коль сбегу, это будет оплошка моя.
Что ж не взяли еще семерых вы, друзья?»
Как увидели те, что силен он и смел,
То пришельца обидеть никто не посмел.
И сказали без грубости Геймлину: «Там
Наш вожак ожидает — ступай к нему сам».
«Бог храни вас за верность, — кивнул молодец, —
Кто ж таков он? Ответьте, прошу, наконец».
И лесные стрелки не кривили душой:
«Он король наш, изгнанник, боец удалой».
Геймлин молвил: «В еде не откажет нам он,
Это верно, как то, что Создатель силен.
Коль разбойник любезен и родом высок,
Даст вина и жаркого отрежет кусок».
Адам крикнул: «Пусть сгину, навек пропаду,
Но рискну, если это сулит мне еду!»
Подошли они оба бесстрашно к костру,
И вожак, восседавший на этом пиру,
Им велел: «Отвечайте, что ищете вы
Здесь вдвоем под покровом зеленой листвы?»
Смелый Геймлин ответил разбойнику сам:
«Если город опасен, броди по лесам;
Мы явились сюда, не желая вам зла,
На оленя, однако ж, найдется стрела —
Но добыть не случилось пока что еды,
А от голода близко, ей-ей, до беды».
Пожалел их, послушавши, вольный стрелок
И промолвил: «Я вас накормлю, видит Бог».
Он присесть им обоим к огню разрешил
И дичиною жареной их накормил.
Вот окончился ужин, и всякий был сыт.
«Это ж Геймлин!» — вдруг кто-то в кругу говорит.
К вожаку обратились изгои тотчас:
«Славный Геймлин уважил присутствием нас».
Тот, узнав, что за юноша встретился им,
Враз преемником Геймлина сделал своим.
Не минуло и месяца — новость пришла,
Что прощен был вожак за лихие дела
И без страха теперь мог вернуться домой.
Он, сие услыхав, ликовал всей душой
И собрал удальцов, и тотчас объявил,
Что вернется туда, где до этого жил,
Ну а Геймлина тут же, на радость другим,
За себя королем он оставил лесным.
Так назначен был Геймлин-храбрец вожаком,
Средь разбойников зажил в лесу он густом.
Стал шерифом бессовестный Геймлинов брат,
Он изгнанником родича сделать был рад.
Все крестьяне тужили, и каждый вздыхал:
«Вне закона наш лорд, вроде волка он стал»[244].
Вот решились они и, избрав ходоков,
К господину послали; наказ был таков:
Пусть он знает — житье их идет не на лад,
Всё расхищено, людям поруху чинят.
И явились гонцы, и склонились пред ним:
«Будь ты, Геймлин, Создателем вечно храним!
Ты не гневайся — молим Господним крестом, —
Что известья дурные тебе мы несем.
Стал шерифом твой брат, всех в округе сильней,
И всерьез угрожает он жизни твоей».
Геймлин молвил: «Увы! Был рассудком я мал
И не шею ему — только спину сломал!
Ты крестьян моих, Боже Всесильный, храни,
Коль смолчу — да прервутся тогда мои дни».
И отправился Геймлин отважный один
Прямо к брату, что был всем вокруг господин.
Он бесстрашной стопою вошел в зал суда
И сказал: «Да хранит вас Творец, господа!
Пусть вовеки всем вам пролагает Он путь,
Ты же проклят, подлец скособоченный, будь!
Для чего мне, изменник, вредишь в меру сил
И охоту зачем на меня объявил?»
С ним за это сквитался немедленно брат,
Эти речи он слышать был, право, не рад.
Отказал он в прощенье, махнувши рукой, —
И в темницу был брошен смельчак удалой.
вернуться
244
«Вне закона наш лорд, вроде волка он стал». — «Отныне на нем волчья голова» (лат. «caput gerat lupinum») — такова была официальная формулировка объявления вне закона (см.: Brackton 1968: 362). Поскольку правосудие не защищало беглого преступника, любой законопослушный гражданин мог убить его как дикого зверя. За голову изгоя нередко объявлялась награда в 3—5 шиллингов (см. примеч. 8 к балладе «Повесть о деяниях Робин Гуда»), как за голову убитого волка