Однажды Юстас был в Капелле[348]. Там он прослышал, что его повсюду ищет граф. Юстас доверился одному священнику. Этот священник принимал монастырских гостей и был весьма богат. Но он выдал Юстаса графу, и Юстас опозорил его. Он связал священника по рукам и по ногам и бросил в канаву.
Как-то раз граф Булонский поехал по делам в Жен-Иверньи[349]. С собой он пригласил короля Филиппа, который приехал с большой свитой, и его сына, короля Людовика[350], также привезшего с собой множество людей. У королей был роскошный эскорт. Государи переночевали в Капелле, а прочие остались в обители Святой Марии в Лесу[351], что подле Капеллы. Компания в монастыре собралась прекрасная. Юстас Монах, который доставил графу столько хлопот, тоже был там — он наблюдал за приезжими из леса. Потом он захватил в плен горожанина из Корбе[352] и оставил его в одной рубашке. Юстас отправил его в Капеллу, к королю, а затем убил некоего рыцаря. Король пообещал наказать Юстаса и сказал графу Булонскому: «Граф, вы слышали о Юстасе Монахе, который грабит и убивает моих людей?» Граф отвечал: «Помоги мне Бог, у меня никак не получается поквитаться с ним. Этот воинственный монах — сущий дьявол». Король отрядил погоню за Юстасом, но не мог его схватить. Из Капеллы государь поехал в Сангатт;[353] когда он возвращался оттуда, граф был в арьергарде, который охранял людей короля. В это время Юстас, знавший столько хитрых уловок, находился поблизости, в городе. Графу Булонскому о том донес один из его дозорных. Тогда граф поехал в город, но Монах, искусный обманщик, был предупрежден своим человеком. Увидев крестьянина, который ставил на поле новый забор, Юстас подошел к нему. У того был старый плащ, и Юстас немедленно забрал его, а взамен оставил свое хорошее платье и отослал мужика домой. Затем Монах сам принялся трудиться над оградой. Он взял нож и принялся подправлять столбики и колья. Тут появился граф и подъехал к Юстасу, который возился с забором. «Крестьянин, — сказал граф Булонский, — нет ли здесь Юстаса Монаха?» «Я не знаю наверняка, сеньор, — отвечал Юстас, — и не желаю лгать. Недавно он покинул город — он скрывается от людей короля. Этот человек пробежал здесь в большой спешке, но ему всё же не удалось далеко уйти. Вы вполне еще можете его настичь». Граф поехал дальше, а Юстас, который не желал ничего иного, пристроился в хвосте его свиты. При помощи многочисленных сподвижников, поджидавших неподалеку, Монах захватил пятерых рыцарей, шесть лошадей и пять боевых коней. Потом разбойники укрылись в лесу и сели обедать. И тут на них наткнулся Онфруа, смертельный враг Юстаса. Он искал в лесу места, чтобы отдохнуть. Онфруа подумал, что уже не воротится живым, и впал в отчаяние. Но Юстас поднялся и сказал: «Сойди с коня и поешь с нами». Онфруа спешился. Он был очень испуган и не доверял Монаху. После обеда Онфруа принялся умолять Юстаса о пощаде, и тот ответил: «Ты убил моего отца и стал причиной смерти моего кузена, наконец, ты оклеветал меня перед графом. Скажу коротко: даже если бы кто-нибудь отдал мне в дар всю Францию, я бы не помирился с тобой. Но, поскольку ты трапезничал со мной, отныне не бойся меня[354]. Ступай, я совершенно тебя прощаю, и передай графу от моего имени: это я чинил ограду в то самое время, когда он спросил, куда поехал Юстас Монах; я же сказал, что он рядом».
Онфруа оставил Юстаса и пересказал графу его слова. Граф поехал на то место, но Юстас уже скрылся. Вскоре Монах переоделся прокаженным. У него были чашка, костыль и трещотка[355]. Увидав проезжавшего мимо графа, он начал ею трясти. Граф и его рыцари кинули ему двадцать восемь денье. Когда граф и остальные проехали, в хвосте свиты показался мальчик, который вел в поводу хорошего боевого коня. Юстас сбил слугу с ног, вскочил в седло и ускакал. Паренек побежал к графу. «Сеньор, — крикнул он, — клянусь, прокаженный увел одну из ваших лошадей!» «Господня утроба, Господня грудь, Господни ноги! — воскликнул граф Рено. — Этот человек с трещоткой был Юстас Монах, за которым мы гонимся. Клянусь Богом, он и вправду выглядел как прокаженный: пальцы у него были скрючены, а лицо покрыто язвами». И граф продолжил разыскивать Юстаса повсюду. Тогда Монах прикинулся калекой. Он привязал одну ногу к заду, потому что хорошо умел ходить на костылях. Примотав окровавленной тряпкой к своему бедру коровье легкое, он отправился в монастырь, где остановился граф. Священник в это время служил мессу. В церкви было полно людей — рыцарей и сержантов. Юстас предстал перед графом и поведал ему о своем увечье. Он показал графу ногу и зад и попросил милостыню. Тот подал ему двенадцать денье. Юстас взял их и отправился к священнику, который принимал пожертвования. Задрав ногу, Монах явил священнику свое бедро. «Сударь, — сказал он, — посмотрите, как мне плохо. У меня гниет нога. Ради Бога и Пречистой Девы, уговорите этих рыцарей дать мне немного денег, чтобы я мог вылечиться». Священник ответил: «Сейчас я пущу блюдо по кругу и замолвлю за тебя словечко. Я охотно за тебя попрошу». Когда пожертвования были собраны, священник принялся просить за Юстаса Монаха, оскорбившего так много людей. «Сеньоры, — молвил он, — послушайте меня. У этого бедного человека, которого вы видите, совершенно сгнило бедро. Клянусь Богом и Пречистой Девой, тот, кто поможет ему, сделает доброе дело. У него только одна нога и костыль. Ради бога, сеньоры, подайте ему, я прошу вас».
348
Однажды Юстас был в Капелле. — Местоположение данного населенного пункта не установлено.
350
...короля Филиппа, который приехал с большой свитой, и его сына, короля Людовика... — Имеются в виду, соответственно, Филипп II Август и будущий Людовик VIII, по прозвищу Лев (1187—1226, правил с 1223 г.).
351
...прочие остались в обители Святой Марии в Лесу... — Вероятно, имеется в виду монастырь Сен-Мари-о-Буа [фр. Sainte-Marie-au-Bois) на северо-востоке Франции, основанный в XII в.
352
...горожанина из Корбе... — На севере и северо-востоке Франции нет населенного пункта с таким названием, однако есть городки Корбейль (Corbeil) и Корбейль-Серф (Corbeil-Cerf), один из которых, возможно, и имеется здесь в виду.
354
Но, поскольку ты трапезничал со мной, отныне не бойся меня. — Совместное вкушение питци — это древний ритуал, знак побратимства, демонстрация того, что у хозяина нет недобрых чувств к тем, кто сидит с ним за одним столом; символический смысл общей трапезы в разных странах в той или иной мере сохраняется до сих пор.
355
...Монах переоделся прокаженнъш. У него были чашка, костыль и трещотка. — В средневековой Европе прокаженным, чтобы отличаться от здоровых людей, полагалось носить особую одежду (балахоны с капюшонами, иногда с нашивками определенных цветов), а также обязательно иметь с собой трещотку или колокольчик, чтобы еще издалека возвещать о своем приближении.