Тайна начинала уже утомлять людей науки, продолжая в то же время волновать и даже пугать простых смертных. Астрономы и метеорологи готовы были уже потерять интерес к этому явлению, если бы в ночь с 26-го на 27-е в обсерватории Кантокейно, в провинции Финмаркен в Норвегии, а в ночь с 28-го на 29-е в обсерватории Исфиорд на Шпицбергене, норвежцы с одной стороны и шведы — с другой, не пришли к полному согласию по поводу следующего факта: на фоне северного сияния появилось нечто, имевшее форму колоссальной птицы, какое-то воздушное чудовище. И если не было возможности определить его структуру, то не было сомнения и в том, что оно выбрасывало из себя какие-то мельчайшие частицы, разрывавшиеся, как бомбы.
В Европе выразили полное доверие к сведениям, полученным с наблюдательных постов провинции Финмаркен и Шпицбергена. Самым же изумительным здесь было то, что шведы и норвежцы могли по поводу какого-то факта притти к полному соглашению!
Однако во всех обсерваториях Южной Америки, Бразилии, Перу и Ла-Платы, так же как в австралийских обсерваториях Сиднея, Аделаиды и Мельбурна, откровенно смеялись над «серьезным» открытием, а известно, что австралийский смех считается самым заразительным.
В конце концов только один единственный из всех начальников метеорологических станций высказался вполне определенно по поводу этого явления, не боясь сарказмов, которыми могли встретить его мнение. Это был китаец, директор обсерватории в Цэ-Ка-Вэй, воздвигнутой среди обширной равнины, находящейся в десяти лье от моря, в том месте, где горизонт, окутанный воздухом исключительной чистоты, беспределен.
— Скорее всего, — сказал он, — таинственный предмет просто воздушный корабль, летная машина.
Какая насмешка!
Однако если споры по этому вопросу были горячи в Старом Свете, то можно себе представить, каковы они были в Новом Свете, где Соединенные штаты занимают самую большую территорию!
Как известно, янки [5] не любит пользоваться окольными путями. Обыкновенно он избирает какой-нибудь один путь — и именно тот, который приводит его прямо к цели. В силу этого обсерватории Американской федерации не поколебались сказать правду друг другу.
В таком спорном вопросе обсерватории Вашингтонская в штате Колумбия и Кембриджская в графстве Дэйн совершенно разошлись в мнениях с обсерваторией Дармут-колледжа в штате Коннектикут и с обсерваторией Аун-Арбор в штате Мичиган. В Данном случае спор касался не столько самой сущности наблюдавшегося явления, сколько точного определения момента появления неизвестного тела, так как все утверждали, что заметили его в одну и ту же ночь, в один и тот же час, в одну и ту же минуту, в одну и ту же секунду, хотя путь этого таинственного тела находился на очень, небольшой высоте над горизонтом, а между тем расстояние от штата Коннектикут до штата Мичиган, от Дэйна до Колумбии настолько значительно, что такое одновременное наблюдение было совершенно неправдоподобным.
Обсерватории Дэдлей в Олбани (штат Нью-Йорк) и Военной академии в Вест-Пойнте выразили недоверие к своим коллегам. В письме к ним точно указывалось прямое восхождение и склонение наблюденного объекта.
Однако позднее выяснилось, что наблюдатели ошиблись и что тело это было простым болидом[6], пролетавшим через средний слой атмосферы. Естественно, что тот предмет, О котором шел спор, не мог быть болидом. К тому же как мог болид играть на трубе?
Что касается трубы, то напрасно старались отнести ее звучные фанфары к области иллюзий слуха. Уши в данном случае так же не ошибались, как и глаза. Без сомнения, все видели; без сомнения, все слышали. В ночь с 12-го на 13 мая — ночь очень темную — наблюдатели Иэльского колледжа в Шеффильде смогли записать несколько тактов музыкальной фразы, написанной в re majeur со счетом 4/4, — фразы, которая нота в ноту, ритм в ритм воспроизводила припев песни Chant du depart («Прощальная песнь»).
— Ну, конечно, — говорили шутники, — конечно, это целый французский оркестр играет нам из воздушных сфер!
Но шутить — не значит отвечать.
Такое именно замечание сделала Бостонская обсерватория, основанная Атлантической компанией металлургических заводов, с мнением которой по вопросам астрономии и метеорологии начинали очень считаться и в мире ученых.