— На носу! — подтвердили полсотни других голосов с не меньшим жаром.
— Мы никогда не сойдемся в мнениях!
— Никогда!.. Никогда!..
— В таком случае зачем же спорить?
— Это не спор, это дискуссия!
Возражения, упреки, гневные выкрики раздавались в зале заседаний уже с добрых четверть часа.
Этот зал был самым большим и самым знаменитым клубом в Уэлдонском институте, на Уолнот-стрит в Филадельфии, штат Пенсильвания в Америке.
Накануне в торговом центре города в связи с выборами городского ламповщика, зажигающего газовые уличные фонари, состоялись публичные манифестации и шумные митинги, которые не обошлись без побоев. Может быть, не охлажденный еще пыл вызвал чрезмерное возбуждение, которое только что проявили члены Уэлдонского института. А между тем это было самое обыкновенное собрание приверженцев воздухоплавания, обсуждавших животрепещущий для той эпохи вопрос об управлении аэростатами.
Все это происходило в том городе Соединенных штатов, быстрый рост которого превзошел даже рост Нью-Йорка, Чикаго, Цинциннати и Сан-Франциско; в городе, который, не будучи ни портом, ни центром фабричной каменноугольной или нефтяной промышленности, ни узловой железнодорожной станцией, был все же больше Берлина, Манчестера, Эдинбурга, Ливерпуля, Вены, Петербурга, Дублина, — в городе, обладающем парком, в котором могли бы поместиться все семь знаменитых парков Лондона. В нем насчитывают сейчас до миллиона двухсот тысяч жителей, в силу чего он претендует на четвертое место в мире после Лондона, Парижа и Нью-Йорка.
Филадельфия — город почти сплошь мраморных построек, с величественными домами и общественными зданиями, не имеющими себе равных. Самое известное из городских учебных заведений Нового Света университет Жирара — в Филадельфии. Самый большой на земном шаре железный мост — это мост через реку Скулкилл в Филадельфии. Самый великолепный храм франкмасонов[8] — это масонский храм в Филадельфии. Наконец, самый большой клуб приверженцев воздухоплавания — в Филадельфии. Тому, кто захотел бы заглянуть в этот клуб вечером 12 июня, такое посещение доставило бы, может быть, некоторое удовольствие.
В огромном зале клуба волновались, выходили из себя, жестикулировали, спорили и ссорились — все в шляпах — аэронавты, целая сотня аэронавтов под высокоавторитетным руководством председателя и двух его помощников: секретаря и казначея. То не были по профессии техники или инженеры. Нет, просто любители всего касающегося аэростатики. Но любители-фанатики, исключительно враждебно настроенные к тем, кто хотел бы противопоставить аэростатам машины тяжелее воздуха — летные машины или воздушные корабли без легкого газа. Что все эти милейшие люди когда-нибудь найдут способ управлять воздушными шарами, казалось вполне возможным. Но пока что их предводителю с трудом удавалось управлять ими самими.
Председатель клуба, хорошо известный в Филадельфии, был знаменитый дядюшка Прудэнт[9], Прудэнт по фамилии. Что же касается прозвища «дядюшка», то в Америке оно никого не удивляет, так как там можно быть дядей, не имея ни единого племянника или племянницы. В Америке говорят «дядя» так же, как говорят «батюшка» людям, у которых никогда и не бывало детей.
Дядюшка Прудэнт был весьма влиятельным человеком и, вопреки своей фамилии, слыл решительным и смелым, к тому же очень богатым, что никогда и ничему не мешает даже и в Соединенных штатах Америки. И как не быть богатым, когда большая часть акций Ниагарского водопада принадлежала ему. Как раз в то время в Буффало было создано общество инженеров для эксплоатации водопадов. Превосходная афера! Семь тысяч пятьсот кубометров ежесекундно протекающей воды Ниагары дают семь миллионов лошадиных сил. Эта колоссальная энергия, распределенная по всем заводам на пространстве радиусом в пятьсот километров, давала ежегодный доход в миллиард пятьсот миллионов франков золотом, часть которого поступала в кассы Общества и немалая доля в карманы дядюшки Прудэнта. К тому же он был холостяком и жил просто; вся прислуга его состояла из одного лакея Фриколина, отнюдь не достойного жить у такого предприимчивого хозяина. Но подобные аномалии существуют.
Что у дядюшки Прудэнта при его богатстве имелись друзья — это само собою разумеется. Но у него были и враги, так как он состоял председателем клуба, и в числе их все те, кто сам метил на его место. Среди самых ярых следует упомянуть секретаря Уэлдонского института.
Это был Фил Эвэнс, тоже очень богатый человек, директор Уолтонской компании карманных часов — крупного завода часов, выпускавшего пятьсот механизмов в день. Завод давал продукцию, не уступавшую, может быть, лучшим швейцарским изделиям. Фил Эвэнс мог бы, следовательно, считаться одним из самых счастливых людей даже в Соединенных штатах, если бы не положение, занимаемое дядюшкой Прудэнтом. Ему тоже было лет сорок пять, он так же обладал великолепным здоровьем, так же, как и дядюшка Прудэнт, отличался бесспорной смелостью и так же мало задумывался над тем, чтобы сменить верные преимущества холостой жизни на сомнительные блага семейной жизни.
8
Франкмасон — сторонник франкмасонства, религиозно-философского движения, возникшего в конце средних веков и направленного против религиозной нетерпимости феодального дворянства; франкмасоны выдвигали идею равенства, уничтожения сословных привилегий и т. д.