Используя идеально-типический метод, можно выделить отдельные типичные, не присущие ребенку роли, позволяющие четко понять связь между неблагоприятными родительскими установками и психическими расстройствами детей. Следуя созданной З. Фрейдом классификации партнерских взаимоотношений («выбор объекта»), можно выделить роль ребенка, заменяющего родителя, супруга, брата или сестру родителя; воплощающего самость родителя; заменяющего идеальный или отрицательный аспект родительской самости или выступающего в качестве оспариваемого союзника. В каждой из этих ролей одновременно кроются признаки нормальных детско-родительских взаимоотношений. Но чем упорней и настойчивей родители предписывают ребенку соответствующую роль в их частично сознательной, частично бессознательной установке, тем больше нагрузка на него и тем скорее он подвергается опасности невротического расстройства. Разумеется, не существует простой причинно-следственной связи между «травмирующей ролью» и детским неврозом. Каким образом ребенок разбирается с обременяющей его ролью – подчиняется ли ей, избегает или даже ополчается против нее, – не определяется по умолчанию правилами родительской роли. Переданная по наследству конституция ребенка, его биологическое развитие и его социальная судьба влияют на возможную реакцию. Тем не менее в любой роли присутствуют моменты специфической психической нагрузки, в каждом случае ограничивающие пространство для реакций ребенка в определенном направлении. Они указывают на наиболее вероятное и типичное влияние отдельных ролей на психическое развитие ребенка.
Существующие теории о вызывающем неврозы родительском влиянии на ребенка
Гипотезы классической глубинной психологии
З. Фрейд
Вопрос о способствующем возникновению неврозов в детском возрасте влиянии извне освещался в истории патологии неврозов по-разному. З. Фрейд несколько раз менял свое мнение по данному вопросу. В 1896 году он объяснял истерию ранней сексуальной травмой. Характер таких травм «должен состоять в реальном раздражении половых органов (процессами, подобными коитусу)»[1]. В 1904 году он писал, что нарушения психического развития вызывает не отдельное травмирующее впечатление, а «чаще всего целый ряд таковых, с трудом игнорируемых ситуаций»[2]. Кстати говоря, такое представление о детских травмах черпалось не из описаний переживаний детьми. До 1909 года Фрейд имел дело только со взрослыми (Н. Вольффхайм[3]). Позднее выяснилось, что сообщения взрослых пациентов об их предполагаемом детском сексуальном опыте часто не соответствовали действительности, при этом речь не раз шла лишь о плодах их воображения. Фрейд считал, что для психологии неврозов совершенно неважно, были ли описанные пациентами травмирующие сцены из детства выдуманными или основанными на реальности. «Остается факт, что больной создал себе такие фантазии, и этот факт имеет для его невроза вряд ли меньшее значение, чем если бы он действительно пережил содержание этих фантазий. Эти фантазии обладают психической реальностью в противоположность материальной, и мы постепенно научаемся понимать, что в мире неврозов решающей является психическая реальность» (1917)[4]. В 1923 году, оглядываясь на свою ранее изложенную теорию травмы, он говорил: «Аналитическое исследование автора вначале пребывало в заблуждении, в значительной мере переоценив роль соблазнения в качестве источника детской сексуальности и зародыша невротических симптомов. Преодолеть это заблуждение удалось, лишь поняв, сколь необычайно велика в душевной жизни невротиков роль фантазии, которая для невроза куда важнее реальности»[5].
Признание Фрейдом приоритета фантазии над реальностью оказалось плодотворным для терапевтических методик: если больные страдали от фантазий так же сильно, как от реальных воспоминаний, то их следовало в той же степени принимать всерьез и излечивать. Однако в отношении проблемы этиологии превосходство психической реальности над материальной привело к трудностям.
Должно быть, трудно удержаться от разочарований, если изучаешь травмирующие социальные условия возникновения неврозов, а в итоге оказывается неважно, основывались ли они на реальных или воображаемых травмах. Хотя сам Фрейд никогда не терял интереса к травмирующим факторам и в конце концов доработал свою основанную на истерии теорию травмы. Однако значение травмирующих впечатлений в психической реальности, то есть в динамике судьбы влечения, интересовало его отныне гораздо больше, чем влияние извне.
3
5