Они с Алексеем вновь, как раньше, проводили вместе дни и ночи. Эти оставшиеся до его отъезда дни и ночи. Они наполнили их такой концентрацией нежности, что сердца просто заходились в томительном отсчете времени, как перед долгим расставанием. Алексей понимал, что теперь уже никак не может отказаться от поездки. А так хотелось. Так хотелось не прерывать это возвращенное объятие, этот разговор тел и душ — без слов, без объяснений, без прошлого и будущего. Без преград. И только одно причиняло боль. Горячая нежность Алены, казалось, растопила ее страсть. Она не была такой пылкой и ненасытной, как раньше. Она просто тонула в их родстве и не хотела всплывать на поверхность. Где ветры, где взгляды, где, быть может, чья-то жестокая, чужая страсть пришла по ее душу.
После отъезда Алексея Алена потерянно бродила по квартире, много плакала, призывала свою предательницу — амнезию, жаждала просто отупения. Ей несколько раз звонил Масленников, она отвечала будничным голосом домохозяйки:
— У меня все нормально, Александр Васильевич. Сплю, ем, отдыхаю. И, пока Леши нет, стараюсь сделать какие-то домашние дела. Конечно, я вам позвоню, как только что-то еще вспомню. Другие люди из снов? Да, конечно. Мы попробуем. Но только не сейчас. Я очень устала. Вы меня, конечно, поймете.
На второй день, ближе к сумеркам, Алена выглянула в окно, увидела бледный осколок месяца на еще светлом небе — и заметалась. Ей стало опять физически страшно. Одиночество сковало руки и ноги, ослепило глаза. И тут раздался звонок в дверь. Она открыла, готовая ко всему. А это оказался Масленников. И Алена от облегчения просто упала ему на грудь. Так легко оказалось осуществить заговор против Алены. Ради нее самой.
Глава 7
Cinema Verite[2]
Он был жестоким, этот мужской заговор. Алексей ни за что бы на это не пошел, если бы знал, что тайный сеанс Алены с врачом будет записан на камеру режиссера без ее согласия. Одно дело — обмануть человека во имя его здоровья и спасения жизни, другое — ради кино. Так, наверное. Но здесь все слишком переплелось: интересы следствия, кино, разгадки, спрятанные в глубине тайны Алены. Здесь уже все зависели от одного результата.
Алена была почти осчастливлена приходом друга и помощника. Она собиралась посидеть с ним на кухне, выпить чаю, рассказать о поездке Алексея, о том, что произошло с девочкой Таней. Все так и было, как она хотела. В какой момент и почему она заговорила о том, что сейчас для нее было важнее всего на свете, — она сама не знала. Просто вдруг начала говорить — без сомнения, стыда, опасений. Она не скрывала ни одной детали, описывала все так четко, последовательно и ярко, что Масленникову казалось: он никогда не испытывал такого потрясения. Не слышал такой невероятной истории. У нее может быть только невероятное продолжение. И — да. Финалом может быть убийство. Потому что это история любви-гибели.
— Что вы думаете? — требовательно спрашивала Алена. — Он может быть убийцей? Он хочет моей смерти? Что-то грозит Алексею? И, главное, кто он? Александр Кивилиди — сумасшедший маньяк? Может, у него есть и другие жертвы?
— Трудные вопросы. Начну отвечать в произвольном порядке. И не только вам, но и себе. Вот так по ходу буду пытаться сам искать нужные выводы. Первые три вопроса, возможно — да. Есть такая вероятность. Что касается диагноза и серийных преступлений… Нет. Это не получается. Вы очень выразительно описали этого мужчину. Реакции, слова, желания, импульсы. Так бывает: человек, который является не просто вменяемым, но и значительно выше других по уровню интеллекта и эмоциональной одаренности, именно в силу исключительности оказывается вне человеческих норм и догм. Вы описали такой сильный характер, который может победить себя только сам. И сам же выносит приговоры себе и другим. Серийные преступления исключены. И не только потому, что Кивилиди — публичный человек, такой, о которых говорят больше, чем есть на самом деле. Просто это однозначно избирательный коллекционер. Поклонник штучного искусства. Для него жизнь и есть искусство. А встреча с вами действительно похожа на сбой программы. Потрясение от встречи раскололо фундамент детских фобий и взрослых принципов. Вызвало такую крайнюю мужскую реакцию. Я вот что вспоминал во время вашего рассказа. Вы, конечно, видели клип на песню Леонарда Коэна с Ванессой Паради? Мужчина спасает девушку, которая собирается прыгнуть с набережной в канал. Страсть. Она мгновенно отвечает на его чувство. А он, вместо того чтобы нежиться в лучах взаимной любви, делает ее мишенью. Мечет кинжалы в объект своей любви. Самые рискованные варианты. Рядом с лицом, сквозь ширму, со спины. Она уходит, возвращается, бросается опять в объятия, он счастлив… И все сначала. Мужчина таким способом пытается удержаться на земле. Остаться мужчиной, сильным и властным, в то время как женская красота и непобедимая женственность уносят его в омут бессилия. Вам это напоминает то, что было с Кивилиди?
2
Cinema verite — направление в искусстве, добивающееся документальной правды в художественном фильме.