Неужели ты думаешь, что будучи свободной сделать выбор, я не пошла бы за тобой?
Я скажу тебе больше: — я все бы сама решила, за все бы взяла на себя ответ, даже за грех, за всякое решенье, где я сама за себя решаю, которое не убило бы, не искалечило бы другую жизнь. Будь ты здесь, — я доказала бы тебе это!.. Ну, приезжай! Я все тебе отдам в моем сердце, все, т. к. другому все равно не интересно (практически не интересно), все отдам тебе и не сочту грехом — ведь все равно все у меня под спудом. А разве сердце для того, чтобы умереть при жизни? Нет, это не грех. Я дам тебе всю нежность, все, без чего ты жить не можешь. Я ни у кого не отнимаю — ибо никто на это и не посягает. Но понимаешь ли ты мою драму? Ты не подумал обо мне. Я мучаюсь за троих! Что значит для меня развод. Да и не даст он согласия на развод. У нас же был с ним разговор об этом. Если я говорю, что не могу жизнь нашу больше выносить, то слышу: «gut, ich will alles verändern, aber wenn Du es nicht kannst, dann habe ich kein Recht um dich zurück zu halten, Dein Leben zu verderben…wenn ich auch selbst daran zugrunde gehe…»[113] Но когда мелькнуло у него подозренье, что это из-за тебя, — о, как он изменился! Какая властность. «Nein, das geschieht nie mais! Ich habe auch noch was zu sagen!»[114]
Ты понимаешь, почему я стала осторожна?
Мне больно лгать. Я у почтальона выхватываю еще на двери почту, ища твое. Уверила, что это только писательская поэзия, а… я, ну, преклоняюсь… Не поверил в душе, конечно. Тем более, что под запал-то я сама другое сказала. Потому я и духи не захотела. Понятно?
Мне ужасен обман… особенно потому, что муж наивно-доверчив. Ведь ты… насколько ты счастливей, — ты радоваться, плакать, мечтать… свободно можешь, а я? Я вся в контроле… И ты не пожалел меня. Ты своим мученьем мучаешь меня ужасно. И для дела самого, если бы что-либо было, — это — порча. Ты понимаешь, что мне, в Париж нельзя? Я могу настоять, удрать, но ты ведь должен знать, что это значит… И потом Бредиусы — очень сильны в Голландии. Это очень известный род. Мне не дадут, сыну не дадут так просто все разрешить. Нельзя — наспех. М. б. постепенно и можно. Не знаю. Надо положиться на волю Бога. Я не вижу ответа.
Зачем ты говоришь мне упреки? К чему «будь нераздельна» — разве я этого сама не хочу?
Зачем ты сыплешь соль мне в рану? Что, что же мне делать?? Неужели ты думаешь, что я могла, вот, так, на ветер бросить _т_о… о Сереже..? Что же я — холодная кокетка? Не стоит мне ничего все это? Да, я больна. Я так страдаю. Я люблю тебя, — ты знаешь _к_а_к… люблю, принадлежа мужу!.. Ты никогда об этом не подумал? — Заставил сказать меня?! И что же? Ты меня не считаешь верно достаточно чистой, если допускаешь, что я в воле так оставить или нет, что я могла бы изменить все… да по халатности, удобству… оставляю обман… предпочитаю тебя мучить?.. Опомнись!! _О_п_о_м_н_и_с_ь! У меня _н_е_т_ сейчас выхода! И потому я, очень молясь, прося у Бога защиты, дала все в руки Божьи!
Другого совета я не знаю… И дав Ему решить, я не мечусь. И умоляю тебя — и ты оставь метаться! _Э_т_о_ — _г_р_е_х. Иначе — не от Бога!
Мы ничего не знаем… М. б. мой муж поймет, будет такой момент, обстоятельства… не знаю.
А пока, как ни ужасно… что же остается… как не терпеть..? Приедь сюда… Ну хоть немного вместе будем…
Я никуда не отхожу. Я — вся твоя. Пиши, говори мне все, как совсем твоей — все можно. Все мое сердце у тебя! Ты понимаешь — не любовь эта моя меня смущает, а необходимость обмана. Эта двойная принадлежность. Я тебе писала, что м. б. приехать сможешь ты? Не знаю, что ты на это скажешь. Не можешь? Но тогда что же? И вообще: приехать на неделю, чтобы после оторвать живое сердце?! Ужасно. Но видеться нам все же надо! Нет, я не знаю совета! Не знаю, что делать!
Умоляю тебя: не мучь тебя, меня! Пожалей меня!!
Помнишь, ты обещал, что «ни единой слезой» не затуманишь глаз моих, что уже довольно тебе любить меня «вдалеке». Почему ты думаешь, что мне легче? Откуда это? Я заклинаю Тебя памятью О. А. (ты пойми что это значит, что я этим заклинаю!) — не мучь тебя и меня! Что, что мне делать? Пойми: выбор я сделала тогда, перед алтарем, ведь не шутя, я знала, на что иду, знаю теперь, что значить будет уйти! Ты просишь тебя вести… а тот, Арнольд, он упадет, он… я не знаю какой ребенок. У него сложная, больная психика, он много страдал. Он не здоров… В этом — все! Я боюсь! Пойми меня! Тут все так сложно! Я боюсь, но я не знаю ничего. М. б. все же уйти мне надо?! Пусть Бог укажет! Его, Его — Святая Воля да будет!
113
Хорошо, я хочу все изменить, но если ты этого не можешь выносить, то у меня нет права удерживать тебя, разрушать твою жизнь, даже если при этом я и сам погибну