На её шутку немного все посмеялись. Все кроме нас с Жаклин. Эта сладкая девочка засмущалась: об этом говорили её покрасневшие щёки.
Я не был идиотом и прекрасно понимал, к чему составлялись вечные вечерние встречи с этой семейкой. Родители звали их куда чаще, чем, к примеру, живших по соседству Томасов или Гринвичей, чем безумно раздражали мою страсть к уединению.
Глава семьи, Генри Лоусон являлся наследственным членом Палаты лордов, владел обширными земельными угодьями и старинным поместьем, вкладывал в недвижимость и имел долю в традиционном британском бренде виски. Его жена, Лиззи Лоусон, являлась известным коллекционером и членом правления музея Виктории и Альберта. Их дочь, Жаклин, учится в Оксфорде на экономическом факультете и готовится к управлению бизнесом семьи.
Вот и причина того, почему мои грёбаные родители так цеплялись за возможность получить таких влиятельных сватов; почти столь же влиятельных, каковыми являлись мы сами, разве что наше отличие было лишь в том, что Лоусоны – это «старые» деньги, тогда как мы – «новые».
Для достижения всего этого потока из выгодных связей, как всем казалось, существовал лишь один способ – поженить нас с Жаклин, и нашим предкам отчего-то думалось, что мы оба этого не против.
Но Жаклин Лоусон против точно не была, в этом я не испытывал ни капли сомнения.
– Конечно, мама, – широко улыбнулся я и взглянул на юную глупую девочку. – Ты ведь не против прогуляться со мной до нашей беседки и попить кофе?
Она спокойно кивнула и улыбнулась мне в ответ.
Я встал из-за стола и под провожающие нас глупо сияющие взгляды родителей подошёл к Жаклин, протягивая ей ладонь. Она весьма охотно приняла моё приглашение и, извинившись перед ужинающими, при этом стараясь подлизаться к моей матери, высоко ценившей воспитание, которое она искала во всех девушках – потенциальных невестках, – покинула столовую вместе со мной.
Когда мы вышли во двор, большие карие глаза Жаклин Лоусон тут же устремились в сторону завораживающего цветочного сада, окружающего фонтан посреди нашего двора. Она, наверное, не была против провести целые часы в окружении цветов, как и любая другая глупая женщина на этом свете.
Черноволосая Жаклин, сколько я её помнил, в целом была девочкой тощей, с плавными аккуратными бёдрами и среднего размера грудью, которую я живо представлял под своими ладонями, воображая, с какой же грубостью и удовольствием я буду сминать её, периодически играясь с розовыми сосками. Сегодня она как раз надела один из своих лучших нарядов – бархатное тёмно-красное платье, едва доходившее до её колен и облегающее каждый элегантный изгиб её тела.
– Какой кофе предпочтёшь? – спросил я, подозвав одну из наших горничных. Та метнулась к нам с высочайшей скоростью. – Тоже самое, что и всегда?
– Да, – кротко улыбнулась Жаклин. – Мне всё тот же латте, пожалуйста.
– Будь добра, – обратился я к горничной, – отправляйся на кухню и принеси нам с мисс Лоусон кофе – одну чашку латте и вторую с эспрессо. И побыстрее. Не заставляй даму ждать.
Прислужница кивнула и быстро удалилась.
Что касается нас с Жаклин, мы двинулись дальше по тропинке, вымощенной камнями, и оказались возле готической беседки, затейливые перила которой обвивали красные розы. Местечко романтичным назвала бы каждая девочка, поэтому и моя сегодняшняя спутница не могла оторвать взгляда от роскошества, заполняя лёгкие свежим ароматом цветов. Мы редко когда проводили время на улице, засиживаясь допоздна в просторной столовой под звяканье столовых приборов и разговоры родителей.
Мы уселись за стол под крышей.
– Как дела на учёбе? – спросил я, изображая искренний интерес к её персоне.
– Неплохо, – ответила она. – Скоро предстоит сдать важный экзамен, и волнение небольшое присутствует, так скажем.
– Тогда, думаю, чашечка кофе в моей компании немного поможет тебе расслабиться. Я не могу забыть, как ты вливала в себя литры кофе, когда мы приезжали к вам в Амершем.
Она засмеялась, прикрывая ладонью свой рот. Я возжелал запротестовать и убрать её руку с лица, чтобы ничто не закрывало мне обзор на её пухлые губы, в которые хотелось вцепиться зубами.
И рвать, рвать, рвать, до крови…
Горничная принесла на подносе две чашки с горячим напитком, а кроме того догадалась захватить ещё и десерт – два винных бокала с клубничным трайфлом2. Что касается меня, то из сладкого я предпочитал исключительно девочек подобно Жаклин, поэтому десерт оставил на съеденье ей одной.
2
Традиционный английский десерт, представляющее собой бисквитное тесто с заварным кремом, фруктовым желе и взбитыми сливками, расположенными в десерте послойно.