Параллельно с высадкой Иоанна Кантакузина на сирийском побережье ромейская армия под командованием Иоанна Монастры вошла в Киликию. Согласно тексту «Алексиады»: «Монастра, двигаясь с конным войском по суше, захватил Лонгиниаду, Таре, Адану, Мамистру и полностью всю Киликию»[1165]. Вторжение войск Иоанна Монастры сопровождалось восстаниями киликийских греков и армян, и не исключено, что ромейский полководец смог занять некоторые города Киликии без боя, как о том свидетельствуют латинские хронисты[1166]. Ромеи смогли сохранять свою власть в Киликии на протяжении последующих четырех-пяти лет, после чего регион был вновь перешел под власть князя Антиохийского благодаря походам Танкреда. Невзирая на то, что исход норманно-византийских войн, в конечном итоге, завершился победой антиохийских франко-нормандцев и их неутомимого князя — Танкреда, кампания 1104 г. все же может считаться бесспорным успехом комниновской империи на Ближнем Востоке. Ромеи смогли провести сложные сухопутные и десантные операции, завоевать и на протяжении нескольких лет удержать обширные территории в Киликии и северо-западной Сирии. Однако эта война требовала от ромеев вовлечения чрезмерных людских, материальных и экономических ресурсов. В то время как державшие Антиохию франко-нормандцы готовы были бросить все свои силы для возвращения Киликии и покорения приморских городов Сирии, василевс Алексей I Комнин не мог, ради восстановления своего положения в далеком Леванте, отрешиться от намного более насущной борьбы с сельджуками в западной Малой Азии и с печенегами на Балканах, поскольку эта борьба затрагивала положение в самом сердце Ромейской державы.
III. Ромейская империя и становление графства Триполи (1102–1112 гг.)
Раймонд Сен-Жиллъский и начало провансальских завоеваний в Леванте
При всей вовлеченности ромеев в ожесточенную войну с княжеством Антиохийским императору Алексею I Комнину суждено было сыграть диаметрально противоположную роль в формировании еще одного франкского государства «Заморской земли». Столкнувшись с возникновением враждебного нормандского княжества в Сирии и Киликии, Алексей I Комнин разумно сделал ставку на создание «альтернативного», союзного империи франкского государства, возникшего к югу от Антиохии и Латакии, на финикийском побережье и землях северо-западного Ливана. Это государство было детищем графа Раймонда Сен-Жилльского и его провансальских рыцарей. Первоначально оно носило гордое наименование «земля Камеллы», т. е. земли Хомса, поскольку граф Раймонд надеялся покорить все земли от древней Эмесы (Хомса) до приморских городов на сиро-ливанском побережье. Но эти планы оказались несбыточными; владения потомков и преемников Раймонда охватывали лишь прибрежные земли, часть нагорного Ливана и долины Бекаа, и государство, основанное провансальскими крестоносцами, получило название «графства Триполи».
Провансальское завоевание сиро-ливанского побережья началось весной 1102 г., вскоре после того, как Танкред освободил графа Раймонда Сен-Жилльского из плена и тот, вместе с вождями «арьергардного крестового похода», покинул пределы Антиохийского княжества. Уцелевшие французские крестоносцы, объединившиеся под началом герцога Гильома IX Аквитанского, графов Гуго Вермандуа и Гильома Неверского, продолжили марш к Иерусалиму. Раймонд Сен-Жилльский присоединился к ним, забрав из Латакии (во исполнение клятв, данных Танкреду) своих провансальских и каталонских рыцарей и сержантов, оставленных там еще в 1099 г. Шедших по приморским землям крестоносцев сопровождали генуэзские корабли, которые, начиная с 1098 г., постоянно курсировали у берегов Леванта. Вскоре армия и флот латинян подошли к Тартусу (или, на латинский манер — к Тортосе). Тартус, в конце X в. завоеванный ромеями и заново отстроенный императором Василием II Болгаробойцей, с 1080-х гг. находился во власти арабов-мусульман. Крестоносцы, при помощи генуэзцев, взяли этот преимущественно христианский город, истребив всех найденных там сарацин[1167]. Со взятием «Тортосы», перед «вооруженными паломниками» вновь открылся путь на Иерусалим. Однако Раймонд Сен-Жилльский и его рыцари не последовали за своими «собратьями во Христе». Вместо того, чтобы совершить повторное паломничество в Иерусалим, граф Сен-Жилльский намерен был создать собственное государство, к югу от Антиохийского княжества, на территориях, которые были ему хорошо знакомы еще со времен Первого крестового похода. Фульхерий Шартрский пишет о том, что другие предводители французских крестоносцев болезненно восприняли этот демарш провансальцев и «покрыли бранью» Раймонда[1168]. И, вполне естественно, что эти упреки не возымели какого-либо действия.
1166
Выше мы уже приводили слова Рауля Канского о том, что жители Мамистры, Аданы и Тарса «пригласили греков» и изгнали франков. См. Radulfo Cadomensi. Op.cit. — с. 151, Р. 712. Альберт Аахенский говорит о том, что Мамистра была потеряна Антиохийским князем «из-за предательства армян». См. Alberti Aquensis. Op.cit. — Lib. XI, с. 6, P. 778.
1167
Фульхерий Шартрский пишет о том, что крестоносцы «взяли город, перебили сарацин, забрали их деньги». См. Fulcheri Carnotensis. Op.cit. — Lib. II, с. 17, P. 433–434.