Разделение территорий Сирии и Киликии согласно условиям Деволъского мира
Территории Сирии и Киликии, согласно условиям Девольского мира, разделялись условно, на три категории: I) земли, которые немедленно возвращались Ромейской державе; II) территории которые подлежали возвращению империи после смерти Боэмунда; III) и те города и земли, которые отходили в наследственное владение к нормандскому князю и его потомкам. Вначале поговорим о городах и землях, которые, по словам Боэмунда, «ваша царственность (Алексей I Комнин. — С. Б.) отняла от владений князя Антиохии и, отделив их, включила в круг своих владений»[1227]. В число этих территорий входила Латакия и земли сирийского побережья с Джабалой, Валанией и Тортосой, а также большая часть Киликии, в том числе вся Киликийская равнина, с Тарсом, Аданой, Мамистрой и Аназарвом. К пожизненным владениям Боэмунда, которые должны были отойти к империи после смерти нормандского князя, относились Антиохия с прилегающими землями, гавань Св. Симеона, горы Аманоса и Мараш. Наконец, наследственные владения Боэмунда должны были составить обширные территории вокруг Алеппо, Шейзара и вдоль берегов Евфрата — вплоть до самой Эдессы. В этом разделении сирийских территорий явно прослеживается византийское устремление к планомерному вытеснению франко-нормандцев к востоку от Антиохии и Аманоса, вглубь «мусульманской» Сирии.
Ромейский василевс, осознавая невозможность немедленно изгнания Боэмунда из Антиохии, все же решительно отрицал право франков на перманентное владение городом и тем более — на установление там светской или церковной власти латинян[1228]. Впоследствии этой же позиции будет придерживаться и Иоанн II Комнин. Стоит обратить внимание на то, что в тексте договора Боэмунд именуется исключительно «дукой» (т. е. византийским наместником) и ни разу «князем» (princeps/πρίγκιψ), хотя известно, что к 1108 г. он уже на протяжении нескольких лет пользовался этим титулом[1229]. Отрицалось и право нормандцев на владение киликийскими землями и приморскими городами Сирии; Девольский мир фактически лишал антиохийских франко-нормандцев выхода к морю. Единственным портом, оставленным в их руках, была гавань Св. Симеона, и то — лишь на время жизни Боэмунда. Причем нельзя не обратить внимание на фактор времени, предполагаемых сроков в Девольском мире. Антиохия, Арта, гавань Св. Симеона, хребет Аманоса и Мараш отходили к Боэмунду «пожизненно»; но на момент подписания мира нормандскому князю уже шел шестой десяток, так что возвращение этих территорий империи был вопросом 10–15 лет — вполне обозримого ближайшего будущего, а отнюдь не дальней перспективы. В то же самое время, Алексей I Комнин «щедро» предоставлял Боэмунду и его потомкам Алеппо и Шейзар — территории, которые не были заняты ни франками, ни ромеями; Алеппо оставался под властью сельджукского эмира Рыдвана, Шейзар принадлежал шиитским эмирам Мункидитам (Бену Мункыз). Причем, ромейский василевс полностью предоставлял завоевание этих территорий самому Боэмунду и его нормандцам; ни о каком участии ромейских войск или обязательствах Ромейской державы не было и речи.
Единственной действительно значимой уступкой франко-нормандцам можно считать отказ василевса от имперских прав на Эдессу — город, который еще двадцать лет назад (вплоть до 1087 г.) оставался византийским форпостом в Сирии. Вопрос об Эдессе в принципе является одним из наиболее примечательных условий Девольского мира[1230]. Как сказано в самом тексте договора, «Нельзя оставить здесь без упоминания вопрос об Эдессе и талантах, назначенных мне твоим хранимым богом владычеством для ежегодной выплаты — я имею в виду двести литр в монетах чеканки Михаила. Ведь, кроме прочего, священным хрисовулом вашей царственности мне было отдано и графство… в целом вместе со всеми подвластными ему укреплениями и землями, причем графская власть вручена не только мне, но по священному хрисовулу я имею право передать ее тому, кому сам пожелаю, если, разумеется, тот, кто ее получит, будет подчиниться приказам и волей вашей царственности, как вассал той же власти и той же империи, и будет разделять и признавать мое соглашение с вами»[1231]. Невзирая на лакуну, совершенно очевидно, что речь идет о графстве Эдесском, как и обозначено в предшествующей фразе. Напомним, что Девольский мир был подписан как раз в разгар войны Танкреда и Бодуэна II де Бурга за господство в Эдессе. Как известно, Бодуэна II де Бурга поддерживали ромейские войска из Киликии и имперский вассал — севаст Гох Васил; безусловно, ослабление нормандцев и лишение Танкреда одновременного господства в Антиохии и Эдессе вполне соответствовало интересам Ромейской державы. Однако к осени 1108 г. Алексей I Комнин очевидно решил пожертвовать историческими византийскими притязаниями на Эдессу. Города и земли эдесского графства, на которые претендовали нормандские правители Антиохии, должны были перейти к ним, в качестве компенсации за уступленные ромеям территории северо-западной Сирии. Эдесса, наряду с Алеппо и Шейзаром, становилась частью вассального франко-нормандского государства на восточных границах Ромейской державы.
1228
Вопрос об Антиохийском патриаршестве, в т. ч. и в тексте Девольского мира, будет подробно описан в следующих главах. См. Часть I, гл. 5, С. 100–105; Часть II, гл. 1, С. 100–110; гл. 4, С. 100–110.
1229
Я.Н. Любарский, в своем переводе «Алексиады», допускает здесь некоторую неточность, используя слово «князь» там, где в греческом тексте используется слово «δούκας». К примеру, когда речь заходит о передаче части занятых франками территорий Ромейской державе, в переводе они описаны как владения «князя города Антиохии», в то время как в греческом тексте они значатся как владения «дуки города Антиохии» (δουκικής αρχής τής κατά την πόλιν Αντιόχειας); см. Анна Комнина. Указ. соч… — Книга XIII, гл. 12, С. 370. Точный момент принятия Боэмундом титула «princeps» неизвестна. Мы не знаем, носил ли Боэмунд княжеский титул во время своего пребывания в Сирии (1098–1104), но доподлинно известно, что он именовался «князем Антиохийским» во время своего «турне» по землям Италии и Франции. Первое сохранившееся документальное свидетельство, в котором Боэмунд I именует себя «князем Антиохийским», относится к 1106; этот документ — послание Боэмунда к Папе Пасхалию II. См. Hiestand R., ed. Papsturkunden fiir kirchen im Heiligen Lande. — Gottingen, 1985. — № 7, P. 102; Asbridge T. The Creation of the Principality of Antioch… — c. 5, P. 131. На наш взгляд, вопрос о титулах Боэмунда имеет принципиальное значение, т. к. принятый им титул «princeps» обозначал создание нового государства, в то время как титул «δούκας» являлся традиционным византийским титулом наместника Антиохии. Составляя свой комментарий к тексту Девольского мира, английский историк Томас Асбридж также отмечает, что в договоре «ни разу не упоминается титул "князь", т. к. Боэмунд должен был быть дукой (dux) Антиохии». Asbridge Т. The Creation of the Principality of Antioch… — c. 3, P. 96.
1230
Этому вопросу, в частности, посвящены работы П.-К. Тодта и В.П. Степаненко. См. Степаненко В.П. Мараш и графство Эдесское в Девольском договоре 1108 г. // Византийский временник. — 1987. — Том 48. — С. 53–63; Todt К.-Р. Antioch and Edessa in the so-called Treaty of Deabolis (September 1108) // ARAM. — 1999–2000. — № 11–12. — P. 485–501.