На совете Высокой палаты Антиохии в курии Св. Петра, латинские бароны и прелаты постановили, что князь Раймонд может лично признать себя вассалом василевса, но не имеет права передавать ромеям какие-либо земли Антиохийского княжества, т. к. он занимает княжеский престол in matrimonium, т. е. по праву брака с законной, наследственной правительницей — княгиней Констанцией. «Они сказали князю, что не потерпят того, чтобы он заключал подобные договоры и передавал законное наследство своей супруги, без одобрения со стороны граждан и нобилитета. Права заключать столь неправедные соглашения, без ведома знати и граждан, не было даровано ни князю, ни княгине. Так, ежели один из них, или оба, будут упорно держаться подобного соглашения, то их ждет изгнание из пределов земли Антиохийской, как людей, отвергших своих подданных и продавших то, что было им доверено в наследство»[1330]. Это крайне редкое, не свойственное Антиохийскому княжеству проявление «феодального парламентаризма» отнюдь не следует воспринимать как борьбу нобилитета против княжеской власти; скорее бароны, Патриарх и латинский клир предоставили князю Раймонду прекрасный повод, номинально не нарушая клятвы, отказаться от своих обязательств перед Ромейской империей[1331]. Антиохийские франки не были готовы (как во времена нормандских князей) первыми напасть на Ромейскую державу; более того, они не собирались отрекаться от номинальных вассальных обязательств перед империей. Однако они вновь, как и в 1138 г., проявили готовность до последнего сражаться за Антиохию, в случае, если василевс возобновит посягательства на город.
Для передачи этого решения, от имени князя, нобилитета, «Блаженного Апостола Петра, господина Патриарха и всех жителей Антиохии», к василевсу было снаряжено посольство, под началом латинского епископа Джабалы — Гуго[1332]. Как только латинские послы, во главе с епископом Гуго, покинули императорский лагерь, Иоанн II Комнин бросил свои войска на Антиохию. Ромейские воины дотла разорили городские предместья, поля, сады и прилегающие деревни. Латинское и восточно-христианское население Антиохии с городских стен взирало на уничтожение своих виноградников, садов и деревень, однако Раймонд не дерзнул вывести свои войска для открытого сражения с армией василевса. Между тем, василевс приказал отложить саму осаду до следующего года, не желая зимовать под стенами Антиохии и предпочитая собрать дополнительные силы в Киликии. Как писал Никита Хониат, «Раздраженный тем, что не сбылись его ожидания, он (Иоанн II. — С. Б.) хотя и не счел нужным войти в город силой, питая крайнее отвращение к войне с христианами, однако же, расположившись в предместьях города, дозволил войску опустошать их и забрать все, что только можно. Вследствие этого дозволения, данного под предлогом недостатка в необходимом продовольствии, даже фруктовые деревья не остались нетронутыми, но и они были сожжены для приготовления пищи. Тайно отомстивши таким образом за пренебрежение к себе, василевс удалился к пределам киликийским»[1333].
Смерть императора Иоанна II Комнина (1143 г.)
Императору Иоанну II не довелось возобновить кампанию против Антиохии. Весной 1143 г. он умер в Киликии после несчастного случая на охоте. Умирая от отравленной раны, «сохраняя императорское величие (…)» и «презирая невыносимую боль, страдание и приближение смерти»[1334], Иоанн II, в присутствии армии и членов синклита, нарек своего младшего сына — Мануила новым василевсом и автократором ромеев[1335]. «Мануил, любивший отца больше, чем кто другой, и уважавший законы природы, потупил глаза и, склонившись головой на грудь родителя, оросил слезами постель его. Потом облекся в порфиру, возложил на себя диадему, и все войско провозгласило его василевсом. После сего василевс Иоанн, прожив еще несколько дней, скончался»[1336]. Император Иоанн II Комнин показал себя мудрым политиком и доблестным военачальником. Однако в его отношениях с франками прослеживалось абсолютное непонимание изменившейся расстановки сил и реалий Леванта. Несмотря на свою возросшую мощь, Ромейская империя могла присоединить Антиохию только ценой большой крови, насильственного изгнания или истребления франков. Подобное кровопролитие привело бы только к стремительному ослаблению христиан Востока — ромеев, франков, армян. Очевидно, что василевс Иоанн II готов был пойти на эти жертвы ради сокровенной цели — возвращения Антиохии; его зимовка в Киликии свидетельствует о подготовке к дальнейшей войне, о желании расправиться с Антиохийским княжеством так же, как он расправился с государством Рубенидов. Отравленная стрела, унесшая жизнь василевса, во многом уберегла христиан Сирии от подобной имперской экспансии, которая вряд ли принесла бы что-либо кроме бессмысленных потерь. Сыну и преемнику Иоанна II — Мануилу I Комнину — суждено было добиться несравненно больших успехов как на пути распространения имперского влияния на Востоке, так и в действенном объединении христиан Леванта перед лицом ислама.
1331
У нас нет каких-либо оснований полагать, чтобы бароны в дальнейшем пытались ограничивать власть князя Раймонда. Последующие семь лет правления Раймонда прошли без каких-либо столкновений с нобилитетом княжества. Следовательно, решение Высокой палаты, вынесенное осенью 1142 г., можно считать единодушным выражением воли всего латинского населения Сирии — княжеского дома, нобилитета, клира и бюргерства.
1332
Епископ Гуго Джабальский (или Габальский) известен благодаря двум знаменитым посольствам, в которых он принимал участие в 40-х гг. XII в. В 1142 г. он шел во главе антиохийского посольства в лагерь императора Иоанна II Комнина, а спустя три года — в 1145 гг. сходным образом возглавлял посольство к Папе Евгению III, которого оповестил о падении Эдессы и бедствиях сирийских франков. Во время этого, второго посольства, епископ Гуго, находясь при папском дворе в Витербо, встретился с прославленным германским епископом и латинским хронистом — Оттоном Фрейзингенским, которому впервые поведал историю о Пресвитере Иоанне — христианском царе-несторианине, который правил далеко на Востоке и воевал с сарацинами. Этому сказанию суждено было на протяжении многих поколений тревожить воображение христиан Запада. См. Ottonem Frisingensem episcopum. Chronicon // MGH SSRG. — Hanover, 1867. — Lib. VII, с. 33, P. 334–335.
1333
Никита Хониат. Указ. соч. — Книга I, гл. 11, С. 52. См. также: Cahen С. La Syrie du Nord… P. 366–367.
1335
Иоанн II был ранен в руку отравленной стрелой из собственного колчана, во время охоты на кабанов в горах Тавра. Рана вызвала заражение, и василевс, отказавшись от ампутации руки, предпочел медленную смерть. История его ранения и смерти подробно описана Киннамом, Хониатом и Гильомом Тирским. См. Иоанн Киннам. Указ. соч. — Книга I, гл. 10, С. 24–29; Никита Хониат. Указ. соч. — Книга I, гл. 11–12, С. 51–60; Guillaume de Туг. Op.cit. — Lib. XV, с. 22, P. 693–694.