После падения Эдессы и поражения Антиохии в войне с Византией (1143–1144 гг.) стало очевидно, что антиохийские и эдесские франки не смогут одновременно противостоять натиску ромеев на западе и Зенгидов на востоке. Это вынудило князя Раймонда пойти на беспрецедентный шаг; в сопровождении нескольких антиохийских баронов и небольшой свиты он покинул пределы своего княжества и отплыл в Константинополь, став первым франкским государем Заморской земли, посетившим столицу Ромейской державы[1367]. Когда корабли Антиохийского князя пристали в бухте Золотого Рога, начались переговоры. Раймонд де Пуатье был встречен сановниками и представителями императора, однако не был допущен до встречи с самим Мануилом I Комниным. Согласно хронике Михаила Сирийца: «В 1457 г. (по сирийскому летоисчислению, т. е. в 1145 г. — С. Б.), увидев, что франки ослаблены до последней степени, Бедави[1368], государь Антиохии, отправился к императору греков Мануилу, в Константинополь, и просил там о прощении за все прегрешения, содеянные против его отца»[1369]. По словам Иоанна Киннама, «василевс не прежде принял» Раймонда «как по возвращении его с гробницы отца, где он должен был признать свою вину и дать клятву, что на будущее время сохранить верность» империи[1370]. После церемонии покаяния у гробницы Иоанна II Комнина в монастыре Пантократора князь Раймонд был принят императором Мануилом.
Оммаж князя Раймонда Антиохийского — императору Мануилу I Комнину был принесен либо во Влахернах, либо в Большом императорском дворце Константинополя. «Проявив смирение, он был удостоен почестей, золота и многих драгоценных даров, после чего был с миром отпущен в свой город, получив от императора обещание, что тот прибудет на помощь христианам»[1371]. Исходя из сохранившихся упоминаний этого нового договора между Ромейской державой и Антиохийским княжеством, можно предположить, что на заре своего правления император Мануил I Комнин воздержался от традиционных требований, ранее выдвигавшихся его отцом и дедом. От Раймонда не требовали передачи Антиохии или ее цитадели ромейским войскам, ни сдачи Латакии или иных территорий — за исключением отказа от притязаний на киликийские земли. Франкского князя не пытались лишить наследственных прав на Антиохию, а также не принуждали его восстановить в городе православного патриарха, который продолжал жить при дворе василевса. Во всяком случае, ни латинские, ни византийские, ни сирийские авторы не говорят об этом ни слова. Таким образом, соглашение между императором Мануилом I Комниным и князем Раймондом де Пуатье сводилось к церемониальному покаянию Антиохийского князя, к его оммажу и обновленной клятве верности новому василевсу Ромейской державы, к вручению богатых даров Раймонду — как почетному вассалу императора, и к обещанию василевсу оказывать военную поддержку сирийским франкам[1372]. Так, договор, заключенный в 1145 г. в Константинополе, был намного более выгодным для франков, нежели предшествующие соглашения, заключенные у берегов Девола (1108 г.) и у стен Антиохии (1137 г.).
Поход франков к Эдессе и повторное разорение города (1146 г.)
Невзирая на многообещающий союз с империей, последующие годы стали временем новых катастроф для франков Сирии. В 1146 г. в крепости Калаат Джабар эмир Зенги был убит своими рабами. Обширные владения эмира были разделены между его сыновьями; старший — Сейф ад-Дин Гази I принял власть над эмиратом Мосула, второму сыну — Нур-ад-Дину отошел эмират Алеппо[1373]. Франки не преминули воспользоваться замешательством, царившим среди сирийских мусульман. Возвратившийся из Константинополя князь Раймонд, во главе антиохийского рыцарства, совершил несколько разорительных рейдов по землям Алеппо и Хамы. Согласно «Хронографии» Бар Эбрея, «властитель Антиохии отправился на земли Алеппо и Хамы и учинил великое избиение арабов»[1374]. Той же осенью 1146 г. граф Жослен II и Бодуэн, граф Мараша и Кайсуна, совершили дерзкую, но, в конечном итоге — обреченную попытку отвоевать Эдессу. Христианское — сирийское и, в особенности, армянское — население Эдессы ни в коей мере не простило сарацинам учиненного насилия и разорения; со смертью всесильного эмира Зенги армяне Эдессы вновь призвали своего прежнего, христианского правителя — Жослена II, поклявшись сдать ему город.
В ночь на 27 октября 1146 г. войска графов Жослена II и Бодуэна пересекли Евфрат и, пройдя ускоренным маршем от переправ Самоса-ты, вошли в Эдессу[1375]. Как повествует Ибн аль-Каланиси, мусульман Сирии мгновенно облетела весть о том, что «сын Жослена (т. е. Жослен II. — С. Б.) собрал франков со всех уголков своей страны и неожиданно напал на город Аль-Руху (Эдессу. — С. Б.) при потворстве христиан, проживавших там, вошел в город, завладел им и убил всех мусульман, которых нашел»[1376]. Второе правление, или, вернее — «стояние» франков в Эдессе продлилось всего шесть дней[1377]. Все попытки занять цитадель оказались безуспешными; ключ от укреплений города оставался в руках мусульман[1378]. Между тем, до франков и христиан Эдессы уже дошли вести о приближении к городу армии молодого эмира Алеппского — Нур-ад-Дина Зенги, которого сопровождал старый атабек покойного эмира Зенги — Савар. Как пишет Ибн аль-Каланиси: «эмир Нур ад-Дин, правитель Алеппо, вышел со своим аскаром вслед за Сейф ад-Даула Саваром. Когда к ним присоединились прибывшие со всех концов страны туркмены, они составили огромное войско, примерно в десять тысяч всадников»[1379].
1367
Ранее Константинополь посещали герцог Готфрид Бульонский него брат Бодуэн, а также и Бодуэн де Бург, ставшие первыми франкскими правителями Иерусалима (а последние два — еще и графами Эдессы). Тогда же, в годы Первого крестового похода, в Константинополе побывали Боэмунд и Танкред — первые князья Антиохии, а также Раймонд Сен-Жилльский, Бертран Тулузский и его сын — Понс, т. е. первые правители провансальского графства Триполи. Однако все вышеперечисленные государи крестоносцев посещали Новый Рим лишь до своего восшествия на престолы Антиохии, Иерусалима, Эдессы и Триполи. Так что первым франкским государем Заморской земли, покинувшим свои владения в Леванте и посетившим Константинополь, может по праву считаться князь Раймонд де Пуатье. Впоследствии, следуя его примеру, аналогичные путешествия совершал его сын — князь Боэмунд III Антиохийский (1165 г.) и король Амори I Иерусалимский, совершивший свое путешествие в Византию в 1171 г.
1368
Раймонда часто именуют «Бедави» в сирийских и арабских текстах и «Питевином» — в греческих. Это искаженное восточными авторами старофранцузское слово «Poitevin», т. е. «пуатьевинец», «человек из Пуатье» или «де Пуатье».
1372
По завершении переговоров Мануил не только щедро одарил своего «покаявшегося» вассала, но и устроил в честь него конные ристалища на ипподроме. Ромейский василевс и князь Раймонд — оба знатоки и любители джостры — совместно принимали в турнире, устроенном в сердце Нового Рима. Косвенные упоминания об этом можно найти в книге Никиты Хониата, который говорит о том, что Раймонд «был отличный всадник и владел ясеневым копьем лучше известного Приама». См. Никита Хониат. Указ. соч. — Книга III, гл. 5, С. 127. Вероятно, память о воинском искусстве князя Раймонда Антиохийского сохранялась в Византии не только благодаря сведениям, долетавшим из далекой Сирии, но и потому, что сам князь Раймонд, оказавшись в Константинополе, смог продемонстрировать жителям ромейской столицы искусство джостры.
1373
О смерти эмира Зенги, см. Michel le Syrien. Op.cit. — Vol. III, Lib. XVI, c. 4, P. 268; Гибб Г. Дамасские хроники… 194.
1378
В этом отношении, мусульманский гарнизон Эдессы оказался в положении, очень схожем с тем, в котором оказался ромейский гарнизон в 1031 г. Тогда, в XI в., при византийском завоевании Эдессы, ромеи смогли удержаться в цитадели, а тюрки — разорив нижний город, неминуемо должны были, в конечном итоге, отступить.