Ромейская аннексия графства Эдесского (1150–1151 гг.)
Именно в этот период, император Мануил I Комнин предпринял единственную, за время своего правления, попытку присоединить к империи часть франкских территорий Заморской земли. В 1150 г. василевс направил в Турбессель посольство к последней правительнице графства Эдесского — графине Беатрисе, правившей от имени своего несовершеннолетнего сына Жослена III, с предложением передать ромеям все оставшиеся в ее власти города и замки, в обмен на поддержку и щедрую материальную компенсацию. Аналогичное посольство было направлено и в Антиохию, а ведение переговоров доверено ромейскому дуке Киликии — Фоме. Гильом Тирский — единственный автор, который оставляет подробное упоминание об этом договоре между Мануилом I Комниным и сирийскими франками. По его словам, «Узнав об опустошении той земли (графства Эдесского. — С. Б.), государь император Константинопольский направил к ней одного из своих сановников[1432], с огромным суммами денег и немалыми военными силами, предлагая графине и ее детям ежегодное содержание, с положенным им достатком и почестями, выделенное из его собственных доходов, в обмен на передачу ему всей полноты власти над той страной (…) которую он желал присоединить к своей империи. Уповая на свои неисчислимые богатства, он был уверен в том, что сможет оградить страну от тюркских набегов и вернуть утраченные области для своей империи, если вся область будет подчинена его власти»[1433].
Вскоре государи, бароны и прелаты Заморской земли собрались на большой совет в Антиохии. Король Бодуэн III Иерусалимский, княгиня Констанция Антиохийская и латинский Патриарх Антиохии Амори де Лимож (юрисдикция которого распространялась на территорию графства) одобрили решение графини Беатрисы, хотя часть сирийских баронов и была против передачи последних эдесских городов и крепостей ромеям. Архиепископ Гильом приводит достаточно взвешенные и прагматичные суждения короля Бодуэна III: «Он не возлагал надежд и не считал, что страну, в подобном состоянии, можно удержать силами греков, но предпочел, чтобы именно они владели ей, как и было ранее, дабы не на нем, но на них легла ответственность за бедствия народа и уничтожение страны»[1434]. Предложение василевса было принято; города Эдесского графства входили в состав Ромейской державы. Также было достигнуто соглашение о совместном походе ромейских войск и армии сирийских франков в пределы графства; первые должны были принять власть над замками и укреплениями городов, вторые — проследить за эвакуацией тех латинян и армян, которые, не пожелав остаться под властью ромеев, переселялись в пределы княжества Антиохийского.
«Были составлены условия договора, согласно которым графиня и ее дети (Жослен III, Агнесса и Изабелла де Куртенэ. — С. Б.) должны были получить подобающее вознаграждение, а король (Бодуэн III. — С. Б.) со всей армией — отправиться в ту страну и передать императору всю полноту власти над ее землями и народами. Собравшись вместе, король, граф Триполи (Раймонд II. — С. Б.) и бароны княжества Антиохийского[1435], совместно с прибывшими туда греками, должны были проследовать в пределы графства Эдесского. Передав всю полноту власти грекам и взяв с собой госпожу графиню, ее детей и домочадцев, а также всех армян и латинян, которые пожелают покинуть эти земли, они должны были уйти. Вот перечень городов, которые подлежало передать грекам: Турбессель, Айнтаб, Равандель, Рум Калаат[1436], Биле (Биреджик), Самосата, а также и некоторые другие крепости»[1437]. Нур-ад-Дин не преминул воспользоваться эвакуацией армянского и франкского населения. Во время перехода из Дулука в Айнтаб его аскар атаковал колонны христиан, покидавших эдесские земли. Однако король Бодуэн III, невзирая на молодость, сумел подготовиться к нападению. Войско франков было распределено так, чтобы держать строй и, со всех сторон, окружать нонкомбатантов. Авангард, составленный из иерусалимских рыцарей, шел под началом самого короля, фланги прикрывали войска антиохийских баронов, арьергард доверен графу Раймонду II Триполийскому и коннетаблю Иерусалимского королевства — Онфри II де Торону. Невзирая на постоянные нападения и даже на то, что обоз, из-за обилия тюркских стрел, стал, по словам Гильома Тирского, «похож на дикобраза», все атаки тюркской конницы были отбиты, а христианская армия и беженцы благополучно укрылись в стенах Айнтаба. Нур-ад-Дин отвел свои войска к Азазу и Алеппо; королевская армия достигла Антиохийского княжества, где сотни латинских и армянских беженцев смогли обрести надежное убежище (некоторые, вероятно, позднее переселялись на земли Иерусалима, Триполи, в Киликию)[1438].
1432
Буквально — «князей» (principis), что и дает основание предположить, что этим «князем» был дука (dux) Киликии — Фома. См. Chalandon F. Les Comnene; Etudes sur l'Empire byzantin aux XIe et XIIe siecles. Vol. II. Jean II Comnene, 1118–1143, et Manuel I Comnene, 1143–1180… — P. 424–425.
1435
Как уже было сказано, эти события имели место спустя год после гибели князя Раймонда де Пуатье в битве при Инабе; именно поэтому Гильом, перечисляя состав франкского войска, говорит о короле Бодуэне III, графе Раймонде II Триполийском и «баронах княжества Антиохийского». Поскольку ни княгиня Констанция, ни Патриарх Амори де Лимож не могли возглавить поход, антиохийские рыцари выступили под общим командованием короля Иерусалимского и под непосредственным началом Роберта де Сурдеваля, сына старого коннетабля Антиохии — Готье де Сурдеваля.
1436
На самом деле, единственное исключение в этом перечне составляла крепость Рум Калаат (Ромкла), которая была передана графиней Беатрисой не ромеям, но армянскому Католикосу Григорию III Пахлавуни. На протяжении последующих 144 лет (1149–1293 гг.) крепость Рум Калаат или Ромкла (Хромкла) оставались резиденцией киликийского Католикоса. Подробнее о передаче крепости армянам, см. ниже: Книга II, ГЛ. 2, С. 100–105.
1438
При этом, Онфри II де Торон и Роберт де Сурдеваль, попытались уговорить Бодуэна III оставить хотя бы этот город за франками. Но король Иерусалимский держался заключенного договора, и Айнтаб был передан ромеям. Описание битвы при Айнтабе и последующего перехода армии и беженцев в пределы княжества Антиохийского подробнейшим образом приведено в хронике Гильома Тирского. См. Guillaume de Туг. Op.cit. — Lib. XVII, с. 17, Р. 786–789. Жослен III — титулярный граф Эдессы, входил, на протяжении многих лет, в число вассалов Антиохийского князя. В 1158 г. ему был передан отвоеванный франками Харим. См. Michel le Syrien. Op.cit. — Vol. III, Lib. XVIII, c. 5, P. 316. Сохранилась также хартия князя Боэмунда III Антиохийского, в которой тот передает касали Жослену III, именуя его «графом Эдесским, моим вассалом» (Edessani comitis, homino suo ligio). См. Rohricht R., ed. Regesta… — № 555, P. 147–148. Связь графа Жослена III с Антиохией объясняется еще и тем, что его мать — графиня Беатриса, принадлежала к антиохийской знати и, первым браком, была замужем за Гильомом, сеньором Саона. Сеньоры знаменитой антиохийской сеньории Саона — Рожер и Гарентон II, были детьми графини Беатрисы и, следовательно, единоутробными братьями Жослена III. См. Ibid. — № 473, Р. 124. Позднее, граф Жослен III Эдесский обзавелся обширными фьефами и в Палестине, став сенешалем Иерусалимского королевства (пост, который он занимал с 1176–1178 гг.). Среди других эдесских франков, осевших на землях Антиохийского княжества, стоит назвать Тибо, сына сеньора Кира (Куриса), или многочисленных отпрысков рода д'Азар, т. е. титулярных сеньоров Азаза, представители которого входили в число баронов княжества Антиохийского вплоть до его падения. Так, если первый представитель этого рода — Танкред д'Азар, впервые фигурирует на одной из антиохийских хартий в 1170 г., то последний известный отпрыск династии — Петр II д'Азар, занимал пост сенешаля Антиохии, с 1262 г. и, вероятно, вплоть до захвата города мамлюками. См. Ibid. — № 473, Р. 124; № 1317, Р. 344. О связи рода д'Азар с утерянной эдесской сеньорией Азаза, см. Rey E.G. Sommaire du supplement aux families d'Outre-Mer. — Chartres, 1881. — P.7. Там же см. и упоминания о Тибо, сыне сира Куриса и его связи с Антиохией. И, конечно же, нельзя не отметить, что приток мелкого рыцарства, сержантов, клира и бюргеров, переселившихся из павшего Эдесского графства, вне всяких сомнений, привел к укреплению латинского элемента в пределах Антиохийского княжества.