Подавляющее большинство историков и исследователей, начиная с архиепископа Гильома Тирского, предпочитают видеть в капитуляции князя Рено исключительно лишенное всякого достоинства унижение. Однако нельзя отрицать, что в 1158 г. Рено проявил гораздо большее личное мужество, нежели Раймонд де Пуатье в 1137 и 1142 гг., когда он укрывался за стенами Антиохии и наблюдал за разорением северных и западных земель своего княжества. Между тем, своей добровольной капитуляцией и личным унижением Рено уберег Антиохийское княжество от опустошения и тягот войны. Все военные великого действия великого восточного похода императора Мануила I Комнина велись исключительно на землях Киликийской Армении. Все потери этой кампании пришлись на долю ромейских и армянских воинов, и, конечно же, — на долю населения Киликии. Ноне пострадала ни одна пядь земли и ни единый житель княжества Антиохийского, т. к. любые военные действия против франков были предвосхищены добровольной капитуляцией князя Рено. Фигура Рено де Шатильона гораздо сложнее того образа неугомонного и зловещего крестоносца-разбойника, которая так мастерски выведена Густавом Шлюмберже, С. Рансименом, Д. Харитоновичем[1456]. «Переоценке» действий и личности князя Рено, в свою очередь, посвящены работы Бернарда Гамильтона и Керолл Хилленбранд[1457].
Переговоры Мануила I Комнина с королем Бодуэном III Иерусалимским. Пересмотр императорского соглашения с князем Антиохийским (1158–1159 гг.)
Зимой того же 1158 г. на север, в Антиохию, прибыл король Бодуэн III Иерусалимский. У Иерусалимского королевства, в отличие от Антиохийского княжества, не было каких-либо конфликтов с Ромейской державой. Напротив, Бодуэн III, в предшествующие годы, всячески искал союза с Византией. В 1156 г. его послы предупредили дуку Кипра о грядущем вторжении князя Антиохийского. А в 1158 г. король Бодуэн III установил династический союз с Комнинами, взяв в жены племянницу императора Мануила — Феодору Комнину[1458]. Молодой король Иерусалима был естественным посредником в переговорах между антиохийскими франками и ромеями. Во время своего пребывания во дворце у князя Рено, в Антиохии, Бодуэн III регулярно направлял гонцов на север, добиваясь личной встречи со своим родственником — василевсом. В конце концов, после нескольких попыток, разрешение было дано и король Иерусалимский, со своей свитой, отправился в восточную Киликию — в ставку к Мануилу. По словам Киннама, «антиохийцы, когда он (Бодуэн III. — С. Б.) выходил из города, окружили его и просили как можно постараться примирить их с василевсом»[1459].
В Мамистре короля Иерусалимского — как союзника и сородича императора ожидал совершено иной прием, кардинально отличавшийся от того, которого «удостоился» князь Рено. Оказавшись в Мамистре, Бодуэн III, верхом, «в сопровождении царских жезлоносцев и знатнейших римлян», был препровожден в резиденцию Мануила. Там король Иерусалима принес оммаж василевсу, получил от него поцелуй мира и был посажен близ василевса, правда на более низком кресле[1460]. Сидеть близ ромейского василевса и так было великой честью, а на «более низком кресле», одесную Мануила, оказывались практически все монархи, включая короля Франции Людовика VII Молодого (в 1147 г.). Император Мануил I оказал своему вассалу достойное гостеприимство, и король Иерусалимский оставался в Мамистре на протяжении десяти дней, ежедневно встречаясь, пируя и участвуя в охотах с василевсом[1461]. В скором времени Бодуэн III был отпущен в Антиохию, куда доставил дары императора: «двадцать две тысячи иперпиров (…), три тысячи марок серебра, и это, не считая одежд, бархата и драгоценных сосудов»[1462]. Однако в качестве «почетного гостя», а точнее — заложника, король Иерусалимский должен был оставить при дворе василевса своего младшего брата — Амори, графа Яффы и Аскалона[1463].
Во время личных встреч и переговоров с Мануилом вМамистре, король Бодуэн III смог добиться пересмотра и значительного смягчения условий договора, заключенного предшествующей осенью князем Рено[1464]. Подробности переговоров императора Мануила с королем Бодуэном III, так же как и условия договора, ранее заключенного между василевсом и князем Рено, известны преимущественно благодаря книге Иоанна Киннама. Большинство других авторов (Гильом Тирский, Никита Хониат, Михаил Сириец, Смбат Спарапет) оставляют лишь самые общее описание этих событий. Согласно же «Краткой истории…» Киннама, «антиохийцы недовольны были договором Ренальда относительно количества войска, которым обязывались помогать василевсу, — потому что город не имел прежней силы, — и относительно архиерея, чтобы он присылаем был в Антиохию из Византии, и по сему поводу пришли просить василевса, то Балдуин ходатайствовал перед ним и об этом деле и, как скоро заметил, что василевс не сильно отказывает, тотчас велел послам пасть к его стопам. Тогда, размыслив, который из двух (предметов прошения) приносит римлянам более чести, василевс тут же дозволил антиохийцам вооружать для службы себе меньшую дружину (…), а архиерея не дозволил принимать ни откуда более, как из Византии. Выслушав это с удовольствием, послы были отпущены в город»[1465]. Стоит отметить, что здесь придворный византийский историк допускает явное лукавство; во время переговоров с Бодуэном III василевс Мануил пошел на уступки как в вопросе о поставляемом антиохийском войске, так и в вопросе о патриархе. Православный Патриарх Антиохийский — Афанасий I Манасси до 1165 г. оставался в Константинополе, а в период «триумфального» пребывания императора Мануила в Антиохии, единственным патриархом, объединявшим под своей канонической властью латинские, греческие и мелькитские церкви франкской Сирии, оставался латинский Патриарх — Амори де Лимож. Подробнее вопрос об Антиохийском патриаршестве и его значимости для восточной политики Комнинов будет рассмотрен в следующей главе.
1456
Schlumberger G. Renaud de Chatillon — Prince D'Antioche, Seigneur de la Terre D'Outre-Jourdain. — Paris, 1898; Runciman S. A History of the Crusades… Vol. II. — passim; Харитонович Д.Э. История крестовых походов. Краткий курс. — гл. 4, раздел «Рено Шатийонскй, барон с большой дороги». — С. 127–128.
В своей работе «Шесть византийских портретов» Д. Оболенский сравнивает капитуляцию Рено де Шатильона в Мамистре (1158 г.) с аналогичной капитуляцией жупана Рашки — Стефана Немани, совершенную в горах Сербии в 1172 г. Однако, отдавая должное любви императора Мануила I Комнина к показательному, даже «церемониальному» унижению его противников, нельзя не обратить внимание на совершенно различные обстоятельства капитуляции Рено и Стефана. См. Оболенский Д. Сава Сербский // Шесть византийских портретов. — С. 487. Скорее, большее сходство в действиях Стефана Немани и Тороса II Рубенида, т. к. оба капитулировали лишь после разгрома своих княжеств и продолжительного блуждания по горным укрытиям. Что касается Рено, то он пошел на личное унижение задолго до вступления (и тем более — разорения) его государства ромейскими армиями.
1457
См. Hamilton В. The elephant of Christ: Reynald of Chatillon // Studies in Church History. — 1978. — № 15. — P. 97–108; Hamilton B. The Leper King and his Heirs… passim; Hillenbrand С. Some reflections on the imprisonment of Reynald of Chatillon // Texts, Documents and Artefacts: Islamic Studies in Honour of D.S. Richards. — Leiden, 2003. — P. 79–101.
1460
См. Иоанн Киннам. Указ. соч. — Книга IV, гл. 20, С. 204–205; Guillaume de Туг. Op.cit. — Lib. XVIII, С. 24, P. 861–862.
1461
Роль переводчика короля Бодуэна III Иерусалимского была доверена Жоффруа — аббату Храма Господня (Templum Domini), т. е. Купола Скалы, который, как пишет Гильом Тирский, «владел греческим языком». См. Guillaume de Туг. Op.cit. — Lib. XVIII, с. 24, Р. 861.
1464
Причем усилия Бодуэна III на этом поприще дали основание Иоанну Киннаму обвинять короля в попытке, на правах благодетеля и защитника, захватить власть над Антиохией. «Задумав властвовать над Антиохиею, которая находилась у него в соседстве, но не зная, как бы овладеть ею, — пока еще не известно было ему, что случилось с Ренальдом, Балдуин советовал василевсу никак не выпускать этого человека из рук, чтобы, то есть, по низложении его либо поработить антиохийцев себе, так как бы он спас их, либо, когда они откажутся подчиниться тому и другому (Ренальду и василевсу), тем не менее повелевать ими. Замыслив это, он приехал в Антиохию и, обратившись с речью к антиохийцам, искусно напомнил им, что он для их пользы прибыл сюда из Палестины и что они обязаны ему великою благодарностью. Когда же антиохийцы подтвердили его слова, он опять стал просить василевса о свидании с ним». См. Иоанн Киннам. Указ. соч. — Книга IV, гл. 19, С. 202.