Судя по всем обстоятельствам, можно кажется без ошибку полагать, что Порта с последних ея с вами изъяснений, кои толь горячи были, долженствовала между тем чрез полученный от вас из писем посла князя Репнина подлинный известия о происшедшем в Балте совершенно удостовериться, что та ея горячность была невмесна, и что мы не подали ей никакой законной причины к жалобам и неудовольствию; но как с другой стороны, по известному невежеству и высокомерности турков нельзя же ожидать, чтобы она в том призналась и остановила начатый свои военныя распоряжения потому одному, что побудительная к оным причина открылась после неосновательною, то и надобно нам с своей стороны, применяясь к политическому ея сложению, стараться дать ей приличные способы к исправлению той горячности без обнажения однакож себя пред своею зараженною публикою.
Тут, кажется, может уже с пользою употреблена быть означенная депеша барона Тота, ибо из нея получит Порта справедливый повод приписать волнение свое ложным к ней присланным известиям изве-стнаго балтского воеводы мошенника Якуба, который от посторонних ненавистников общему нашему согласию обольщен и подкуплен был, а примерным сего мошенника наказанием и выгнанием из Крыма подкуп ителя его барона Тота, оправдаться пред публикою своею и дать нам некоторое удовлетворение в неосновательном и противу нас принятом сумне-нии, что мы сочтем еще за удостоверитель-ный опыт дружеских ея мнений и склонностей к продолжению мира и добраго согласия.
Не неуместа еще, думаю я, будет остеречь Порту способом Тотовой депеши от хана крымскаго и вселить противу него недоверку, внушая, что без воли и повеления Порты ишет он завесть между обеими империями хлопоты и явную войну не для скрытных ли каких и ей самой предосудительных видов, и не полагает ли случай разрыва тем сроком, где их в действо произвести может, когда он себе дозволил в противность повелений Порты подавать повод тому Тоту к внушению ему всяких коварных вымыслов, приглашая его на сообщение себе новизн.
Равным же образом будете вы тою же депешею иметь случай довести мошенника Якуба до правед-наго наказания за двойную его измену, что особливо и поручаю я вашему прев-ву, как дело нужное для страха и получения другим его подобным.
В протчем пребуду, и т д.»[375]
Екатерина Великая (думается, без участия ее не обошлось при составлении всех этих документов) была «мастерицей» еще и на иные официальные «бумаги». Как, например «Манифест к славянским народам Балканского полуострова». «19» января 1769 года:
«Божиею милостию мы, Екатерина Вторая Императрица и Самодержица Всероссийская, и протчая, и протчая, и протчая
Объявляем всем славенским народам православнаго исповедания, в турецком подданстве находящимся.
Крайняго сожаления достойно состояние древностию и благочестием знаменитых сих народов, в каком они ныне находятся под игом Порты Оттоманской.
Свойственная туркам лютость и ненависть их к христианству, законом магометанским преданная, стремятся совокупно ввергать в бездну злоключений, в разсуждении души и тела, христиан живущих в Молдавии, Валахии, Мунтянии, Болгарии, Боснии, Герцеговине, Македонии, Албани и других областях.
Всему свету известно, какия все христианское правоверное сословие принуждено претерпевать везде в Турецкой державе беды и напасти: неудобо-носимыя подати, разныя суровости, обиды, удручения, частые и безвинныя убийства, утеснение свя-тыя церкви, лишение христианскаго учения соблазны от магометанства. Все сии обстоятельства и по себе, и по следствиям своим суть уже самыя зловредный; но есть еще и горшия сих.
Многия тысячи удаляясь несносных зол для сохранения природнаго своего благочестиваго закона, лишась рода, отечества и имения, принуждены по всей вселенной странствовать, неисчетное же множество христиан (о чем паче всего страждет и сокрушается святая Церковь Божия и мы с нею), не стерла лукавых искушений и тяжких мучительств, отторгнуты насильно от лона православныя веры и впали в Магометово нечестие. Сколькож ни достоин похвалы поступок первых, а других хулы, обоими однакоже свет православнаго христианства погашается в землях, где прежде в полном был сиянии, обращаются в небытие народы храбростию славные.
При последних двух войнах, происходивших между Всероссийскою Империею и Портою Оттоманскою, во время достохвальнаго владения деда нашего, блаженныя и вечно достойныя памяти государя Императора Петра Великаго и тетки нашей, государыни Императрицы Анны Иоановны приемлемо было намерение к освобождению оных из такого томительства, но Всевышний не благоволил по неиспытанным своим судьбам, чтоб толь далеко распространились тогдашния предприятия и совершилось утешение христиан, от нечестия магометанскаго и от свирепости варварскаго правительства бедствующих.
375
Сборник Императорского русского исторического общества. Т. 87. С. Ц6—147. (Сохранена орфография оригинала.)