Безусловно, в значительной мере тут сказалась вера в особые качества созидаемого нового общества. Так, во время обсуждения на заседании Всеукраинского Центрального Исполнительного Комитета Советов 21 октября 1921 г. вопроса о создании Генического уезда нарком внутренних дел УССР Н.А. Скрыпник заявил, что «советские республики не могут спорить между собой относительно границ с теми чувствами и настроениями, как это было при республиках буржуазных. Для нас границы имеют другое значение, это способствует наилучшему соседству». Впрочем, он не удержался, чтобы не заметить: односторонние, как это сделал ВЦИК РСФСР постановлением об Автономной Крымской Советской Социалистической Республике («Известия», 1921, 19 октября), решения приниматься не должны. Необходимо общее, согласованное решение правительств РСФСР, УССР и Крыма, «а не только создание комиссий для согласования линии северной границы»[435].
До антагонизма и даже сколько-нибудь серьезного обострения при этом дело не доходило, что в целом отличало ситуацию в АзовоЧерноморском регионе от опыта разрешения аналогичных проблем на северных и восточных линиях размежеваний Украины с Россией[436].
Уместным представляется предположение о том, что решение вопроса о характере отношений в треугольнике РСФСР – УССР – КАССР в общем вписывалось в тогдашние поиски вариантов налаживания функционирования советской системы в целом, и, может быть, в определенной мере способствовало выбору модели, на которой основывалось создание в 1922 г. Союза Советских Социалистических Республик. Во всяком случае в чем-то специфический и одновременно твердый почерк руководителя ведомства, на которое была возложена выработка соответствующего плана, – И.В. Сталина – угадывается сразу. И если в жизненной практике объективно возникали ситуации, требовавшие необходимой коррекции избранного пути, субъекты отношений продолжали безропотно и дисциплинированно нести бремя решений 1921–1922 гг.
Краткие выводы
По большому счету, главный вывод напрашивается один – на всем протяжении революционной эпохи 1917–1921 гг., изобиловавшей национально-государственными инициативами, апробациями множества политико-правовых моделей, такого перекрещивания векторов общественного развития народов Украины и Крыма, что, казалось бы, никакой иной результат, кроме сближения и объединения, просто немыслим, ни одного дня два соседних образования – порождения переломного времени – не были вместе, не оказались спаянными государственной целостностью.
Однако приведенный ранее короткий хронологический очерк позволяет не только аргументированно констатировать отмеченное, но попытаться хотя бы в главных чертах его объяснить.
Гипотетических, да и проявившихся на практике вариантов достижения единства могло быть два: 1) какой-либо из государственных феноменов Украины, поставив перед собою специальную цель, добивался бы включения Крымского полуострова в свой состав, 2) сущность, характер общественно-политических систем, режимов, рождавшихся на том или ином этапе революции и гражданской войны (но в одно и то же время, параллельно) оказались бы близкими и настолько совпадающими, что обусловили бы их движение навстречу и установление отношений двух субъектов на федеративном либо ином договорном уровне.
Не углубляясь более в разбор обстоятельств, которые в основном были рассмотрены выше, можно заключить следующее. Руководство государственных образований Украины, придерживавшихся последовательно демократических ориентаций, – Украинская Народная Республика «двух изданий» – периода Центральной Рады и периода Директории, исходя из этнического принципа формирования государств, возникавших на руинах бывшей Российской империи, считали, что многонациональное население Крыма, в котором украинский элемент не имел преобладания, должно самоопределиться, но не имеет достаточных научных оснований для включения полуострова в границы Украины. При этом не было хорошо просчитанной, четкой позиции относительно Черноморского флота с основной базой в Севастополе: желание получить его в свое распоряжение входило в противоречие с отказом от территориальных притязаний, породило сомнительные, неоправданные коллизии, не имевшие результата.
В периоды временного существования советской власти на полуострове, ознаменовавшиеся провозглашением Социалистической Советской Республики Таврида и Крымской Социалистической Советской Республики, местный партийно-советский актив однозначно ориентировался на РСФСР, в тесном контакте с официальной Москвой пытался укреплять свой статус. Советской Украине, либо связанной условиями Брестского мира, австро-германской оккупацией, либо испытывавшей мощнейший натиск белогвардейских сил и интервентов Антанты, в обоих случаях было явно не до решения «крымской проблемы».
436
См.: