На господаря дружественной России Молдавии Казимир мог рассчитывать до поры до времени только в борьбе с турками. Но после заключения Польшей 23 марта 1489 г. двухлетнего перемирия с Турцией Стефан увидел, что полагаться на действенную помощь короля в борьбе с османской опасностью он не может.
Внешняя политика России в 80-х годах была гораздо целеустремленнее и успешнее. Русское правительство понимало, что в борьбе за воссоединение русских, украинских и белорусских земель вооруженного столкновения с Литовским княжеством ему избежать не удастся. Не склонный ни к каким военным авантюрам, Иван III вел тщательную и долговременную подготовку к предстоящим испытаниям на прочность молодого государства. К началу 90-х годов относятся крупные успехи в ликвидации политического пестрополья в стране. Два потенциальных союзника Казимира — Тверь и Новгород были приведены к покорности. Ивану III удалось ликвидировать основные удельные княжества и свести к минимуму роль уделов великокняжеских родичей в политической жизни страны. В 1485 г. он стал государем «всея Руси», провозгласив тем самым задачу объединения всех русских земель под своей эгидой. Проведены были крупные военные мероприятия: испомещение служилых людей в Новгороде, создание артиллерии, строительство крепостей.
Благоприятно складывалась для России и внешнеполитическая ситуация. Ливонский орден не рисковал затевать каких-либо вооруженных акций против Ивана III. В союзнических отношениях с Москвой состояли Крым, Венгрия и Молдавия. После перехода на Русь князей Ф. И. Вельского и И. Глинского (1481–1482 гг.) многие православные княжата Юго-Западной Руси только и ждали случая, чтобы последовать их примеру.
Во время частых обменов посольствами между Иваном III и Казимиром IV в 80-е годы вопрос о «порубежных делах» становился основным. Спорных дел действительно было много. В середине XV в. под двойным управлением находились Ржев, Торопец и Великие Луки. «Ржевская дань» издавна шла «королю его милости и к Новгороду и Москве». Положение изменилось после присоединения Новгорода. Московские наместники отказались пропускать на Луки тиунов Казимира. В новгородско-литовском договоре 1440–1441 гг. строго регламентировалась дань, шедшая с торопецких волостей Казимиру. Но с начала 80-х годов враждебный Казимиру кн. Ф. И. Бельский, который сидел в Морене, не только норовил не пускать туда слуг Казимира для сбора дани, но и совершал «наезды» на другие торопецкие волости. Словом, с 1478 г. никаких даней Казимир не получал. Владения вяземских князей подвергались в 1487–1488 гг. систематическим нападениям со стороны кн. Андрея Васильевича (Углицкого), владевшего Можайском, и Ивана Ивановича Молодого, распоряжавшегося Тверью.[295]Не лучше для Казимира складывалась ситуация и в «верховских княжествах». Князья Воротынские, Трубецкие, Мосальские издавна служили «на обе стороны», хотя по договору 1449 г. с Василием II Казимир и не имел права увеличивать поборы с их владений. Переходы Одоевских и Воротынских на русскую службу начались рано, и в 1487 г. князья Иван Васильевич «с братьею» и Петр Семенович Одоевские вместе с Иваном Михайловичем Перемышльским (Воротынским) нападали на Мезецк. Осенью 1487 г. Иван Михайлович владел Воротынском со своими дядями Дмитрием и Семеном «по третям», а также Перемышлем (Семен еще захватил Мосальск и Серпейск, а Дмитрий — Серенск и Бышковичи).[296]
Словом, не было, пожалуй, ни одного спокойного участка на весьма неопределенной границе между Великим княжеством Литовским и Русским государством. Иван III предъявлял серьезные претензии Казимиру IV. В ответ на жалобы, изложенные в начале октября 1487 г. литовским посольством Тимофея Мосальского, русские представители заявили контрпретензии на действия мезецких князей, а Михаилу Кляпику-Еропкину, отправившемуся в Литву в январе 1488 г., было поручено сказать, что действия князя Андрея Углицкого вызваны «татьбами, разбоями и наездами» вязьмичей. Был составлен и реестр убытков, которые понесли русские купцы в Литовской земле от грабежей. Новые посольства Т. Мосальского (март 1488 г.) и И. Плюскова (декабрь 1488 г.), а также М. Кляпика в Литву (март 1489 г.) ни к чему не привели: стороны говорили на разных языках. В июле 1489 г. Мосальскому было твердо заявлено, что Великие Луки и Ржев — «вотчина наша, земля Новогородская», поэтому король не должен в них вступаться, а жалобы на действия детей Семена Одоевского и других верховских князей, служивших Ивану III, вызваны самоуправством их родичей, служивших Казимиру.[297]
295
РИБ, т. 27, стлб. 465–467; ГВНП, № 70, с. 115–116;