Наш со стариком – вслух я всегда называю его своим дедом – одноэтажный дом предпоследний на улице. Темные окна и задернутые шторы всем своим видом дают понять, что здесь не рады гостям. Я пересекла задний дворик, поднялась на маленькую веранду и вошла в прихожую.
– Я дома! – крикнула я по-японски, меняя ботинки на тапочки и вешая куртку на крючок.
– Акико[1], – донесся голос старика из маленькой комнаты.
Я выглянула из коридора и повторила:
– Я здесь. Тебе что-нибудь нужно?
– Садись, – велел старик, указывая на диван напротив своего кресла. Монитор ноутбука отбрасывал голубой свет на его морщинистое лицо.
Я нахмурилась. Обычно данная просьба подразумевала, что у него для меня есть серьезное задание. Прошло много лет с того момента, как он просил меня присесть. В основном он давал мне мелкие поручения – купить продукты, перевести что-нибудь для него, отправить что-то по почте, приготовить ужин, прибраться в доме. Вероятно, нет в мире более необычной домработницы, чем я.
Я села в ожидании. Он положил одну морщинистую руку на другую и пристально посмотрел на меня через кофейный столик.
– Меня зовут Даичи Хотака[2], – сказал он.
Я была потрясена. Сердце мое заколотилось о ребра, дыхание перехватило. Я впилась в старика взглядом, пытаясь осмыслить неожиданную перемену в его поведении. Что заставило его, после стольких лет вранья, наконец сказать мне правду? Не зная, как реагировать на это откровение, я сидела, пытаясь справиться с нервной дрожью, и ждала, что будет дальше.
– Много лет я искал то, что у меня украли. – Лицо старика оставалось непроницаемым, но по блеску глаз я догадывалась об охватившем его волнении. – И нашел наконец.
Он развернул ноутбук экраном ко мне. Там шел ролик под названием «В Музее Риозен будут представлены артефакты периода Бакумацу». Под картинкой бежала новостная строка: «Исторический музей Риозен в Киото, Япония, специализируется на истории периода Бакумацу и реставрации Мэйдзи. Музей уделяет особое внимание трагическим событиям, произошедшим в расцвет периода Эдо и положившим конец режиму Токугавы».
Старик остановил видео на крупном плане деревянной стойки с четырьмя короткими самурайскими мечами: три были в черных ножнах, один – в синих с каким-то рисунком, и ткнул в этот последний пальцем. Казалось, на синих ножнах изображено какое-то дерево, но качество картинки оставляло желать лучшего, и убедиться в этом не представлялось возможным.
– Принеси мне этот вакидзаси[3], – приказал старик.
Моему удивлению не было предела: правильно ли я его поняла? Я с трудом перевела дыхание. В голове разом возникало множество вопросов. Это явно не простое поручение, а миссия, и, скорее всего, незаконная.
– Но ведь это в Киото, дедушка, – робко возразила я. – Ты хочешь, чтобы я посетила Японию?
Цунами эмоций захлестнуло меня с головой. Неужели спустя столько лет он позволит мне вернуться на родину? Одной?.. Прошла целая вечность с тех пор, как я в клетке, в облике птицы покинула Японию. Старик никогда не стремился вновь увидеть родные острова. Впрочем, следует отметить, что и других желаний, кроме как поесть, он почти не высказывал. Я давно смирилась с тем, что обречена провести всю свою жизнь вдали от Японии.
Даичи Хотака кивнул в знак подтверждения.
– Скоро меч ненадолго выставят на всеобщее обозрение, – он положил руки на бедра и подался вперед, – и это самое подходящее время. Я потратил годы на его поиски. Возможно, у нас никогда не будет другого шанса.
– Я должна… – я остановилась на секунду, обдумывая его приказ и то, что он означает, – украсть его?
Старик смотрел на меня своими сверкающими глазами. Он сделал глубокий медленный вдох – секунду за секундой воздух наполнял его легкие. По моей коже забегали мурашки.
– Ты принесешь мне этот вакидзаси, а взамен я дам тебе свободу.
Даже по прошествии нескольких дней мне никак не удавалось прийти в себя. Голова кружилась, на уроках я ощущала себя как в тумане. И именно потому старалась проводить с Сэксони не слишком много времени – бдительная подруга наверняка заметила бы мое потерянное состояние. Я почти не спала, да и просто не находила себе места – а что, если Даичи, подарив мне безумную надежду, затеял со мной циничную игру и в конце концов заберет свои слова назад?! Мне настоятельно требовалось унять бушевавший в груди и голове тайфун и сосредоточиться на реальности, и я приняла решение возвращаться из школы домой в одиночестве, упорядочивая мысли и обуздывая эмоции. Конечно, долго так продолжаться не могло: Сэксони наверняка сочтет мое поведение загадочным и примется доискиваться причин.