– Потому что предпочитаю видеть их такими. – Его лицо помрачнело. Отвернувшись, он продолжал, словно обращаясь к самому себе: – Когда я трогаю их, ко мне возвращается прошлое – солнце, запах вельда, волы, старина Эб, все ребята…
В дверь негромко постучали.
– Положи их назад в сейф и захлопни его, – велел Симеон девушке и отозвался: – Войдите!
Появился Хорбери, как всегда преисполненный почтения.
– Чай подан внизу, – сообщил он.
3
– Вот ты где, Дэвид, – сказала Хильда. – Я всюду тебя искала. Зря ты торчишь в этой комнате – здесь ужасно холодно.
Несколько секунд Дэвид стоял молча, глядя на низкое кресло с выцветшей атласной обивкой.
– Это ее кресло, – заговорил он наконец. – Она всегда в нем сидела… Оно совсем такое же – только обивка потускнела…
Хильда слегка нахмурилась.
– Вижу, – отозвалась она. – Пойдем отсюда, Дэвид. Здесь жуткий холод.
Дэвид не обратил на нее внимания.
– Помню, я сидел на этом табурете, – продолжал он, оглядевшись вокруг, – а она читала мне «Джека – истребителя великанов»[7]. Тогда мне было лет шесть.
Хильда решительно взяла его за руку:
– Пойдем в гостиную, дорогой. В этой комнате нет центрального отопления.
Дэвид покорно повернулся, но она почувствовала, как его тело сотрясла дрожь.
– Все то же самое, – пробормотал он. – Как будто время с тех пор стояло на месте…
Хильда выглядела обеспокоенной.
– Интересно, где все остальные? – нарочито бодро сказала она. – Уже почти время чая.
Дэвид высвободил руку и открыл другую дверь.
– Здесь раньше стоял рояль… Да, вот он! Любопытно, хорошо ли он настроен…
Подняв крышку, он сел и пробежал пальцами по клавишам.
– Да, инструмент держат настроенным.
Дэвид начал играть. У рояля был приятный звук – мелодия легко лилась из-под его пальцев.
– Что это? – спросила Хильда. – Кажется, я знаю эту пьесу, но не могу вспомнить.
– Я не играл ее много лет, – ответил Дэвид. – Мама часто играла ее. Это одна из «Песен без слов» Мендельсона.
Сладостная мелодия словно наполнила комнату.
– Сыграй что-нибудь Моцарта, – попросила Хильда.
Но Дэвид покачал головой и начал другую пьесу Мендельсона.
Внезапно он сыграл резкий диссонирующий аккорд и поднялся, дрожа всем телом.
Хильда подошла к нему.
– Дэвид…
– Это ничего… – прервал он.
4
В дверь снова позвонили. Трессилиан поднялся со стула в буфетной и медленно пошел открывать.
Звонок повторился. Дворецкий нахмурился, увидев сквозь матовое дверное стекло силуэт мужчины в шляпе с опущенными полями.
Трессилиан провел рукой по лбу. Он выглядел обеспокоенным. Это уже происходило сегодня, а теперь повторяется снова…
Дворецкий отодвинул засов и открыл дверь.
Чары разрушились.
– Здесь живет мистер Симеон Ли? – спросил мужчина, стоящий на пороге.
– Да, сэр.
– Я бы хотел его повидать.
В Трессилиане пробудилось эхо воспоминаний. Интонации этого голоса он помнил с тех дней, когда мистер Ли впервые приехал в Англию.
Дворецкий с сомнением покачал головой:
– Мистер Ли – инвалид, сэр. Он почти никого не принимает. Если вы…
Незнакомец достал конверт и протянул Трессилиану:
– Пожалуйста, передайте это мистеру Ли.
– Да, сэр.
5
Симеон Ли взял конверт и вынул оттуда лист бумаги. Он удивленно приподнял брови, но потом улыбнулся.
– Это просто чудесно! – Старик обернулся к дворецкому: – Проводите мистера Фэрра сюда, Трессилиан.
– Да, сэр.
– Я как раз вспоминал о старом Эбенезере Фэрре, – сказал Симеон внучке. – Он был моим партнером в Кимберли. А теперь его сын приехал сюда!
Трессилиан появился вновь.
– Мистер Фэрр, – доложил он.
Вошел Стивен Фэрр. Он явно нервничал и пытался скрыть это некоторой развязностью.
– Мистер Ли? – Южноафриканский акцент в его голосе на мгновение стал сильнее обычного.
– Рад вас видеть. Значит, вы сын Эба?
Стивен Фэрр довольно глуповато усмехнулся.
– Это мой первый визит в Англию, – сказал он. – Отец всегда говорил мне, чтобы я навестил вас, если приеду сюда.
– И он был прав. – Старик оглянулся. – Это моя внучка, Пилар Эстравадос.
– Здравствуйте, – скромно произнесла Пилар.
«Хладнокровная маленькая чертовка! – с восхищением подумал Стивен. – Она удивилась при виде меня, но показала это лишь на момент».
– Рад с вами познакомиться, мисс Эстравадос, – чопорно отозвался он.
– Благодарю вас, – сказала Пилар.
– Присаживайтесь и расскажите о себе, – предложил Симеон Ли. – Вы надолго в Англию?