Что же касается «татарского племени» в отношении их появления на польско-литовских землях то ряд историков считает уместным говорить, что уже в XIV в. здесь имело место «татарское осадничество», а то и колонизация.[1509] Однако основной приток татарского населения связан с событиями конца XIV в. — походами Витовта в 1397 и 1399 гг. в ордынские земли, а затем с «добровольным наплывом больших групп татар», особенно в 1409 г.[1510]
Впрочем, есть и другие предположения. Так, автор популярного очерка о Грюнвальдской битве решает вопрос следующим образом: «Из Приволжских степей прибыл крупный отряд союзных Витовту татар в 30 тыс. всадников под командованием Джелал-эд-дина».[1511]
Современный автор А.Е. Тарас, по сути, объединяет эти точки зрения: «В сражении участвовали разные татары. В войске Витовта — те, что жили в Литве. Ими командовал хан Бах эд-Дин (Багардин). И были еще татары Джелаль-эд-Дина (орда) из Крымского улуса Золотой Орды. В том числе ногаи, которые участвовали во всех походах и крупных сражениях Крымского улуса».[1512]
В Хронике есть и другое сообщение о татарах. Накануне битвы происходят события, обратившие внимание польского короля: татары и литовцы напали на область, ранее принадлежавшую полякам, а теперь заложенную «магистру Пруссии и крестоносцам». Длугош рисует страшную картину бесчинств: татаро-литовские воины «опустошали эту область как вражескую, с варварской жестокостью убивая не только взрослых, но и отроков и даже младенцев, плачущих в колыбелях. Других же с их матерями они насильно уводили в плен, в свои палатки, как врагов и чужеземцев, хотя все жители этой области были людьми польского племени и языка». Откликаясь на «громкие вопли» пострадавших матерей, по просьбе польских епископов и вельмож Владислав и Александр приказали несчастных плененных «возвратить родным и освободить; кроме того, они назначили смертную казнь за повторение таких жестокостей».[1513]
Однако некоторые литовцы и татары, несмотря на предостережение, спустя время вновь принялись за старое, совершая «варварские насилия над женщинами и девушками», более того, они стали грабить, «безчинствуя церкви… а при ограблении одной из церквей выбросили из алтаря святые дары на потеху и посрамление».[1514] Видимо, здесь, кроме обычной в военных условиях тяги к разорению и насилию, проявились и присущие сохранившемуся языческому сознанию черты — ведь церковные ценности, как подчеркивает наблюдательный Длугош, были выброшены «на потеху и посрамление». Впрочем, главными зачинщиками были признаны два литовца, которых в конечном итоге «заставили самих себя повесить».[1515]
Что же касается участия татарских отрядов в самой битве, Длугош здесь весьма лаконичен. При «перечислении отрядов, знамен и гербов земель королевства и мужей, которые участвовали в Прусской войне», занимающем в Анналах несколько страниц, лишь в самом конце он замечает: «Кроме того, были в литовском войске Александра Витовта, великого князя Литвы, хоругви, под которыми стояли только рыцари литовские, русские, самагитские и татары. Эти хоругви, однако, имели более редкие ряды и меньше оружия, чем польские; так же и конями они не могли сравняться с поляками».[1516]
И непосредственно в сражении, по мнению Длугоша, татарские отряды ничем особо не отличились.[1517] «Когда среди литовцев, русских и татар закипела битва, литовское войско, не имея сил выдерживать вражеский натиск» в конечном итоге «обратилось в бегство». В отличие от них «в этом сражении русские рыцари Смоленской земли упорно сражались, стоя под собственными тремя знаменами, одни только не обратившись в бегство, и тем заслужили великую славу».[1518]
А что же татары? О поведении их на Грюнвальдском поле никаких сведений нет. Значит, можно сделать вывод, что они бежали вместе с литовцами и частью русских полков. «Татары в беспорядке умчались к озеру Любень».[1519] Однако, здесь не все так однозначно, и некоторые исследователи полагают, что «большая часть литовско-русского войска никуда не бежала с поля битвы».[1520]
Кроме того, есть основания говорить и том, что сам «Джелал-ад-дин принимал участие в Грюнвальдской битве».[1521] И, судя по последующим событиям, это так. Ведь Витовт и в дальнейшем оказывает всякую помощь Джелал-ад-дину, а в 1411 г. сажает его на золотоордынский престол.[1522]
1509
Соответствующие ссылки см.:
1516
1517
А.Е. Тарас справедливо подвергает критике мнения современных татарских авторов, пишущих «о "решающем вкладе" их предков в победу на Грюнвальдском поле» (
1520
См.: