Видимо, серединой XI в. в северной части Междуречья и за его пределами можно фиксировать появление варягов. Недаром летописная легенда помещает одного из северных братьев-«триумвиров» Синеуса на Белоозере. О присутствии варягов в Заволжье, Верхнем Поволжье и Междуречье свидетельствуют письменные и археологические данные.[15] Раннее их присутствие на этих территориях, полагаем, надо связывать не только с их самостоятельной деятельностью, но и с непосредственным влиянием на развитие края в IX–XI вв. главных центров восточных славян Новгорода и Киева. Северо-восточные земли находились в союзническо-данническом положении. Именно на них опирается Олег в своей «южной» экспедиции 882 г. «Поиде Олег, поим воя многи, варяги, чюдь, словени, мерю, весь, кривичи…».[16] Расширенный вариант союзников-данников мы видим в 907 г. в «греческом» походе того же князя, когда он «поя же множество варяг, и словенъ, и чюдь, и словене, и кривичи, и мерю, и деревляны, и радимичи, и поляны, и северо, и вятичи, и хорваты, и дулебы, и тиверци…».[17] Таким образом, формирующийся суперсоюз восточнославянских племен захватывал и колонизуемые северо-восточные земли. Отношения с центром союза союзов Киевом строились на основе даннической, включающей и военную, повинности.
Впрочем, Междуречье и его окрестности в IX–X вв. вряд ли можно рассматривать как глухие углы с архаическим укладом жизни. Представляется, что здесь имели место достаточно сложные и насыщенные социальные отношения. На это указывает наличие городских центров. Уже Рюрик, «прил власть», «раздал мужемъ своимъ грады», большую часть которых составили именно северо-восточные города: Ростов, Белоозеро, Муром.[18] Города, как центры племенных союзов, направившие «воев» в поход на Царьград, получают «греческую дань».[19] Среди них — Ростов. Возможно, под «прочими» разумеются и другие северо-восточные города, но, возможно, и то, что в начале X в. Ростов становится на какое-то время «единоличным» центром округи. О значении Ростова в конце X в. свидетельствует и факт «посажения» здесь Владимиром Ярослава (988 г.), а затем Бориса (и одновременно Глеба в Муроме).[20]
В XI в. на страницах летописей появляются новые города — Суздаль и Ярославль.[21] Они упоминаются в связи с экстремальными ситуациями: неурожаем, голодом и, как следствие, — социальным недовольством, поддержанном туземными языческими лидерами — волхвами. Выступления направлены против местной знати: старой чади и лучших. Таким образом, мы видим здесь общинное устройство и организацию, так сказать, в действии.[22] Не менее отчетливо в этих событиях выступает и другая сторона: северо-восточный регион и в XI в. предстает зависимым краем, территорией, с которой собирается дань в пользу других общин и их князей, а на рубеже XI–XII вв. «становится театром межволостных и межкняжеских войн».[23]
Новые конкретные факты общественной жизни на Северо-Востоке Руси дают нам коллизии 1096 г., в центре которых находились Ростов, Суздаль, Муром.[24] Проанализировав их, И.Я. Фроянов и А.Ю. Дворниченко пришли к следующему выводу. «Летописный рассказ, повествующий о княжеской борьбе на далеком Северо-Востоке, содержит ряд указаний, которые дают возможность понять особенности местной общественной жизни. Перед нами самостоятельные городские общины, обладающие мобильной военной организацией, общины, консолидировавшие вокруг себя большую территорию, именуемую землей, волостью. Земля состоит из главного города (Ростов. — Ю.К.) и пригородов (Суздаль, Муром. — Ю.К.). Между главным городом и одним из наиболее крупных пригородов (Суздалем. — Ю.К.) завязывается борьба за преобладание. Все это свидетельствует о сравнительно высоком уровне социально-политической жизни местного общества и позволяет усомниться в довольно распространенных в литературе представлениях о его отсталости».[25]
Вместе с тем ситуация 1096 г. показывает и то, что в княжеской среде северо-восточный регион начинает играть все более выдающуюся роль. В это время сюда, несмотря на трудности и опасности, совершает поездки Владимир Мономах. Венцом его пребывания здесь становится основание в 1107 г. Владимира-Залесского. Северо-Восточная Русь постепенно начинает приобретать все более весомый политический статус; формируются предпосылки политической самостоятельности региона; завершается переход к «классической» схеме древнерусского города-государства с органами власти, представленными вечем и князем.[26]
15
22
26