При Ольге земля древлян была приведена под непосредственную власть Киева.[219] При Святославе в 60-х гг. Х в. произошло подчинение вятичей — «Славинии», платившей до этого времени дань не Киеву, а хазарам.[220] В 970 г., в промежутке между двумя этапами своих военных действий на Балканах, Святослав разделил между сыновьями территории, непосредственно подвластные киевской династии: Ярополк был посажен в Киеве, Олег — в «Деревах» (земля древлян), Владимир — в Новгороде.[221]
Владимиром Святославичем были вновь подчинены «отложившиеся» было вятичи, а также радимичи, и приведены в зависимость хорваты и т. н. «червенские грады» — территория на восточнославянскопольском пограничье.[222] Но главным деянием Владимира стал переход на всей восточнославянской территории (кроме земли вятичей[223]) к непосредственному управлению из Киева через князей-наместников. Источники сохранили только рассказ о разгроме им княжества полочан, возглавляемого варягом Рогволодом.[224] Но данные археологии, свидетельствующие о прекращении в конце Х — начале XI в. существования множества укрепленных поселений в землях дреговичей, радимичей, северян, волынян и хорватов,[225] и летописные известия о посажении Владимиром своих сыновей в землях бывших восточнославянских общностей говорят о том, что именно с ним следует связывать решительный и решающий шаг в складывании новой территориально-политической структуры, при которой восточнославянские земли находились под непосредственной властью киевской княжеской династии.
В Новгороде (территория словен) Владимир посадил Вышеслава (после его смерти — Ярослава), Турове (дреговичи) — Святополка, в земле древлян — Святослава, в Ростове (территория финноязычной мери, колонизуемая славянами) — Ярослава (позже Бориса), во Владимире-Волынском (волыняне) — Всеволода, в Полоцке (полочане) — Изяслава, Смоленске (смоленские кривичи) — Станислава, Муроме (первоначально территория финноязычной муромы) — Глеба; еще один сын, Мстислав, встал во главе Тмутороканского княжества — русского владения-анклава на Таманском полуострове, вне восточнославянской территории.[226]
Часть II
РУСЬ В КОНЦЕ Х — НАЧАЛЕ XII В.
Да аще будете в любви межю собою, Бог будет в вас, и покорить вы противныя под вы и будете мирно живуще. Аще ли будете ненавидно живуще, в распрях и которающеся, то погыбнете сами, и погубите землю отець своих и дед своих, иже налезоша трудом своимь великым; но пребывайте мирно, послушающе брат брата.
Очерк 1
Волости и города
Итак, с конца Х столетия Русь делилась на территориальные единицы, управлявшиеся представителями киевской княжеской династии. В историографии составные части Руси именуются «княжествами», «землями» или «волостями». Первый термин чисто научный, в источниках он не встречается. Два же других реально бытовали в изучаемую эпоху: именно они употреблялись для характеристики территориально-политической структуры как Руси, так и зарубежных стран. Некоторые исследователи использовали термины земля и волость как равнозначные или даже употребляли двойное наименование — «волости-земли» (подразумевающее тождество этих понятий);[227] другие, говоря о составных частях Руси конца Х — начала XII в. (т. е. до наступления т. н. «удельного периода»), предпочитали термин «волость»;[228] третьи называли эти составные части «землями».[229] При этом не предпринималось попыток разобраться, что означали эти два понятия в представлениях современников.
Рассмотрение всех употреблений терминов «земля» и «волость» (в территориальном их значении[230]) в источниках XI — начала XII в. показывает, что они не были взаимозаменяемыми и обозначали в этот период территориальные единицы разного уровня и статуса.
«Землями» именовались независимые государства. В оригинальных памятниках встречаем названия «Русская земля», «Греческая земля», «Болгарская земля», «Лядская земля», «Угорская земля», «Агнянская земля», «Волошская земля».[231] Такое же значение имел термин «земля» и в переводных произведениях (там встречаются земли Египетская, Ромейская, Ханаанская, Греческая, Перськая, Халдейская, Иерусалимская).[232] Кроме того, государства часто обозначались отэтнонимическими названиями («Русь», «Ляхи», «Чехи», «Греки», «Угры»).[233]
220
Там же. Стб. 65. Существует предположение, что после гибели Игоря все «Славинии» — данники ушли из-под власти Киева; удалось удержать военной силой только землю древлян, а остальные вернулись под власть русских князей лишь при Ярополке и Владимире Святославичах (см.: Шинаков Е. А. Образование Древнерусского государства: Сравнительно-исторический аспект. Брянск, 2002. С. 188–191). Такая гипотеза порождает ряд трудноразрешимых вопросов. Как смог Святослав вести свою широкую экспансионистскую политику за пределами восточнославянской территории, если власть Киева на восточнославянских землях столь резко сузилась (что означало бы огромное уменьшение материальной базы из-за потери даней)? Почему он, умевший побеждать хазар, болгар и греков, подчинивший вятичей — общность, не бывшую при Игоре данницей Руси, не восстановил власть над отпавшими «Слави-ниями»? Полагаю, дело обстояло обратным образом: разгром, учиненный Ольгой древлянам, послужил уроком, после которого другие «Сла-винии» не помышляли о выходе из зависимости.
223
У них сохранялись местные правители еще во 2-й половине XI в. (см. там же. Стб. 248 — «Поучение Владимира Мономаха»).
227
См.: Грушевский М. С. Киевская Русь. СПб., 1911. С. 453–454; Пресняков А. Е. Княжое право в Древней Руси. СПб., 1909. С. 191–202, 214; он же. Лекции по русской истории. Т. 1. М., 1938. С. 62, 67, 97, 123, 137, 155, 162; Середонин С. М. Историческая география. Пг., 1916. С. 154; Насонов А. Н. «Русская земля» и образование территории Древнерусского государства. М., 1951. С. 26, 34, 50; Фроянов И. Я. Киевская Русь: очерки социально-политической истории. Л., 1980. С. 33, 232–233; Фроянов И. А., Дворниченко А. Ю. Города-государства Древней Руси. Л., 1988. С. 87, 265.
228
См.:Сергеевич В. И. Русские юридические древности. Т. 1. СПб., 1890. С. 1–9; Хлебников Н. П. Общество и государство в домонгольский период русской истории. СПб., 1871. С. 95–98, 258–259; Ключевский В. О. Соч. Т. 1. М., 1987. С. 129–130, 148–151; Черепнин Л. В. К вопросу о характере и форме Древнерусского государства Х — начала XIII в. // Исторические записки. Т. 89. М., 1972. С. 361, 367–369.
229
См.: Владимирский-Буданов М. Ф. Обзор истории русского права. Ч. I. СПб.; Киев, 1907. С. 12–15, 21; Любавский М. К. Историческая география России в связи с колонизацией. М., 1909. С. 85–90; Юшков С. В. Очерки по истории феодализма в Киевской Руси. М.; Л., 1939. С. 167, 172–173; Vernadsky G. Kievan Russia. New Haven, 1951. P. 173–175; Lowmianski H. Poczatki Polski. T. 4. Warszawa, 1970. S. 43–44.
230
О других их значениях см.: Словарь древнерусского языка (XI–XIV вв.). Т. 1. М., 1988. С. 445–446, 462–470; Т. 3. М., 1990. С. 371–376.
231
ПСРЛ. Т. 1. М., 1962. Стб. 1, 4, 5, 17, 22, 29, 35, 38, 42, 46–47, 64–65, 70, 73, 79, 110, 119, 131, 137–138, 145, 149–150, 157, 161–164, 171–172, 173–174, 189, 208, 213, 218–219, 222, 226, 229, 252, 253, 256, 262–264, 266, 274, 277, 295; Т. 2. М., 1962. Стб 289; Молдован А. М. «Слово о законе и благодати» Илариона. Киев, 1984. С. 92; Успенский сборник XII–XIII вв. М., 1971. С. 43, 54–57, 59, 65–66, 69–70. ДКУ. М., 1976. С. 15, 18–19, 21–22; Правда Русская. Т. 1. М.; Л., 1940. С. 71 (Заголовок «Правды Ярославичей»); ГВНП. М.; Л., 1949. № 81. С. 140.
232
Данные о лексике переводных произведений XI — начала XII в. взяты из картотеки Словаря древнерусского языка XI–XIV вв. Института русского языка АН СССР (далее — Картотека ДРС).
233
ПСРЛ. Т. 1. Стб. 7, 11–12, 23, 26, 36–37, 48, 51, 60, 62, 67–68, 71, 75, 107–108, 130, 139, 144–145, 149, 160, 171, 174, 183, 188, 193, 206, 208, 247, 271, 273, 276, 279–280, 292; Т. 2. Стб. 273, 284–286, 289, 293; Молдован А. М. Указ. соч. С. 96; Успенский сборник. С. 43; ДКУ. М., 1976. С. 15, 18.