2. Неприязненное отношение к браку и рождению детей в пору «последних времен» было первоначально провозглашено филипповцами, а после поисков ими компромиссных форм (наложение епитимьи, длительного срока очищения и т. п.) — федосеевцами[1047] и еще позже — наиболее радикальными толками: бегунами (тоже, впрочем, не без компромиссов — для «жилых», которые должны были обеспечивать тайные пристанища, тайные молельни и т. д.) и бегунами-странниками. В целом же у беспоповцев брачные отношения так до конца и не признавались, не были нормализованы: споры об институте «новоженства» продолжались в течение всего XVIII в. и отчасти XIX в. До сравнительно недавних пор браки с нестарообрядцами исключались вообще.
3. Длительное время для большинства беспоповских толков был характерен принцип «немоления за царя и царскую фамилию», что было логичным — нельзя одновременно считать царя «слугой» Антихриста и молиться за него. Впрочем, под нажимом царской администрации даже в Выгореции, которая экономически была связана с Олонецкими заводами, пришлось выработать компромиссную форму. Во время богослужения царь стал упоминаться, но с исключением из формулы моления прилагательных «благочестивый», «благоверный» и т. д. В некоторых случаях молились за обращение царя в старую веру, за его покаяние и т. д.[1048]
4. В годы террора и расправ, которые организовывались церковью и правительством против старообрядцев (особенно интенсивно после Соборов 1666–1667 гг. до конца XVII в.), верующие, державшиеся старых обычаев и сохранявшие в своих церквях и молитвенных помещениях старые книги, преследовались полицейскими методами. Их считали не подчиняющимися правительственным распоряжениям и требованиям. Против них посылались воинские команды, которые учиняли расправы. После подавления восстания Соловецкого монастыря, в результате розыска таких не подчиняющихся и ускользнувших от расправ, большое развитие получило скитничество, причем в скитах укрывались не только монашествующие (постриженные или самопостригавшиеся), но нередко семьи или группы семей.[1049] В максимальном случае возникали так называемые «общежительства». Крупнейшие и ранние из них — Выгорецкая пустынь беспоповцев-поморцев, Невельская и Ряпинская общины федосеевцев, Великопоженский скит; они сыграли значительную роль в истории старообрядчества беспоповского толка.
После разгона Выгорецкого общежительства Николаем I число скитов в Олонецкой и Архангельский губ. снова значительно возросло. Остался целый слой скитников-«остальцев» и после разгрома Соловецкого монастыря. Старообрядческое скитничество так же, как предшествовавшая ему «капитоновщина», мотивировало свое удаление от мира эсхатологическими ожиданиями. Скитники активно склоняли местных жителей к старообрядчеству, распространяли свою письменность, особенно полемическую, и сами участвовали в ее создании в XVIII–XIX вв.[1050] В Заволжье, где не было прямого воинского сопротивления, подобного соловецкому, выросли значительные поселки поповцев, развивавшиеся из скитов и подчас называвшиеся по традиции «скитами». На них тоже предпринимались полицейские набеги для изъятия драгоценных для старообрядцев книг, рукописей, икон.
Отметим весьма парадоксальный и едва ли не уникальный случай в истории изучения русского старообрядчества. Один из лучших знатоков его П. И. Мельников-Печерский, опоэтизировавший заволжское старообрядчество в своих романах, одновременно как чиновник министерства внутренних дел, был одним из постоянных «наводчиков» на скиты полицейских отрядов, изымавших у ревнителей старой веры книги и предметы старины.
5. Открытой формой сопротивления старообрядцев преследованиям за их стремление сохранить свое право на «старую веру» было прямое вооруженное сопротивление. Наиболее значительный и классический пример — восстание Соловецкого монастыря, осада которого правительственными войсками длилась восемь лет. Поражение соловецких сидельцев сопровождалось массовыми казнями, в ходе которых не щадились ни руководители монастыря (архимандрит Никанор, старцы Макарий, Никанор и Феодор и др.), ни рядовые монахи. Осада монастыря и расправа с «сидельцами» описывались не однажды, в том числе и в известной повести Семена Денисова «История о отцех и страдальцах соловецких». Некоторым сидельцам удалось избежать расправы: они сумели вовремя покинуть монастырь. Значительная часть ушла в скиты, а наиболее выдающиеся деятели стали позже инициаторами создания Выгорецкого общежительства и Шарпанского скита в Заволжье. Оставшихся в монастырях постигла беспощадная расправа: иноков, включая престарелых и больных, жгли, топили, вешали за ребра на крюках и т. д. В этих описаниях, видимо, нет преувеличений. Впоследствии царь Федор велел расследовать историю расправы с соловецкими монахами, по его приказу воевода Иван Мещеринов был наказан за превышение полномочий и заточен в тех же Соловках.
1047
Из новых работ см.:
1048
1049
1050