При этом и сейчас ареал многих упомянутых растений на самом деле настолько велик, что вряд ли может являться аргументом в споре об и.е. прародине. Так, дикая разновидность розы – шиповник – встречается на огромной территории от Скандинавии до тропиков. То же самое можно сказать о яблоне, а также о другом распространенном культурном растении, которое, по крайней мере, часть ариев узнала одним из первых – коноплю (индо-иран. капа, из этих языков название растения попало к приволжским угро-финским народам).
Вместе с тем большинство других исследователей довольно скептически относится к перечню «арийских растений» Иванова – Гамкрелидзе. Так, термины «горный дуб», «грецкий орех» на самом деле чужды большинству древних европейских языков, в которых зато есть просто «дуб» и «лесной орех» (Рассоха).
Соответственно, перечень существенно сужается. Один из патриархов отечественной истории В.В. Мавродин категорично сводит его всего к одной единице: «Единственное общеевропейское название дерева береза» (Происхождение русского…, с. 22). И если быть пунктуальным, наверное, это так и есть:
* По М. Фасмеру, пракельтское.
При этом исключение из правил представляют языки народов, поселившихся вне основного ареала этого дерева и видимо, его «подзабывших». Например, в армянском древнее название березы явно перешло на куда более распространенный в Закавказье тополь (barti).[9]
Спорным является вопрос об и.-е. названии дуба. С одной стороны, из вышеприведенной таблицы следует, что его названия крайне разнообразны. Дж. Мэллори в своей книге приводит лингвистическую карту слова «дуб» в языках Западной Европы и делает тот же вывод. И действительно, что может роднить рус. «дуб», англ. оак, франц. chene, лит azulis?
Однако, не все так просто. Согласно некоторым лингвистам, в пра-и.е. языке дуб назывался DORW, что означало также «твердый», долговечный». Его «родственниками» являются санскритское слово «дерево» – «daru» и название Полярной звезды – dhruva, «постоянная, твердая», лат. durare «длиться» и durus «крепкий», греч. dris «дуб» и drimus «крепкий», гэльс. дуб – dair и daoire – «крепость», слав, «древо» и «древность». «DORW означало больше, чем просто породу дерева – скорее, его качества», – констатирует Айдан Михан в книге «Древо Жизни». Другие историки пишут о названии дуба, как «наиболее характерного для страны ариев дерева» («Родина», 1997, № 5, с. 25).
В числе священных деревьев ясень: у скандинавов он Иггдрасиль – Мировое дерево, у островных кельтов – он священные Биле Исниг, Кроеб Дайти, у греков нимфы – Мелии («ясеневые»), порождение крови Урана.
Однако надо обратить внимание на то обстоятельство, что у арийцев название лесов чрезвычайно похоже на название деревьев, видимо, наиболее распространенных вокруг. В частности, у балтов и части германцев (готов) «лес» (alga, aliza) – едва ли не производное от «ольхи» (alksnis, alhs). Кстати, и о славянском «лесе», «лice», этимология которого до сих пор вызывает споры – взаимосвязь с древним названием ольхи (общая и.е. форма aliso) также вполне вероятна. Греческая «роща» – alsoy, altij – тоже[10]. Т. е. для предков указанных этногрупп «лесом», по всей вероятности, был ольховник. Между тем, из всех видов ольхи (которые растут на разных местах и континентах вплоть до Гималаев и Латинской Америки) такой сплошной лес образует только Ainus glutinosa, черная ольха, которая растет на влажных болотистых почвах, где никакое другое дерево ужиться не в состоянии (исходя из этой особенности Исидор Севильский даже производил название Ainus от кельтских слов, означающих «при воде»). Соответственно, и сейчас, и в древности росла Ainus glutinosa в изобилии там, где для этого были условия – в болотах и речных низменностях Восточной Европы и Прибалтики.
Похожая ситуация и с березой. За исключением небольших вкраплений в горных районах, она не растет в Южной Европе, а в Анатолии и Закавказье находки этого дерева единичны. Слишком явное созвучие в ее названии у разных народов предполагает, что береза была у них деревом очень распространенным, что сразу исключает южные регионы. Арийцы – предки индусов – видимо хранили ее название в легендах во время своих кочевок, а потом вновь столкнулись с ней на склонах Гималаев. Нельзя не обратить внимание на отсутствие названия березы в большинстве иранских языков (что не удивительно, поскольку в их ареале она почти не присутствует).
9
При этом список и.-е. растений Иванова – Гамкрелидзе действительно нуждается в серьезной проверке. С одной стороны, в нем пропускаются совпадения в названии ряда северных деревьев, например, ольхи (лат. Ainus). С другой – часть растений была далеко не так общеизвестна. Скажем, бук в древности знали италики, греки и германцы, но только от последних и довольно поздно об этом дереве услышали славяне и балты. Этот давно известный «аргумент бука» используется для того, чтобы подчеркнуть расположение славяно-балтского массива восточнее границы произрастания дерева (Нижний Неман – Нижний Дунай). Слова «тисс» славяне (во всяком случае, восточные) также не ведали, поскольку, как отмечал еще В.И. Даль, в их песнях «тисовая кровать переиначена в тесовую, в чем нет смысла».
10
Хотя и.-е. название ольхи в греческом, ввиду слабой распространенности данного дерева на юге Балкан, подзабылось и заменилось другим (клифра), похожим на название клена (см. герм, klynr). Кстати, если мы возьмем греческое название уже не рощи, а «леса» – «багос», то оно явно производно уже от и.-е. названия бука (bag). Если так, отмеченные выше смутные следы предков эллинов и пара «даны – данайцы» ведут туда, где в изобилии росли и ольха, и бук. Скорее всего, это юго-западная часть Балтики.