Того же лета, на канунъ Бориша дни, бысть мразъ великъ по волости; но господь не хотя места сего святои Софьи оставити пуста, отврати ярость свою от нас и призре окомь милосердия своего, кажа нас на покаяние; но мы грешнии акы пси обращаемъся на своя бльвотины, не помышляюще казни божия, яже на ны приходить за грехы наша»[428].
Если событийная сторона приведенных фрагментов летописного текста (их, так сказать, сюжетная линия) достаточно ясна, то характеристики описываемых событий явно нуждаются в дополнительном комментарии. Остановимся на некоторых моментах, анализ которых позволяет лучше понять, о чем именно повествует летописец.
Прежде всего, возникает вопрос: из-за чего, собственно, началось восстание? Что заставляло менших новгородских столь яростно сопротивляться переписи? С прагматической точки зрения, все как будто ясно: они не хотели платить ордынский выход, предпочитая отделываться разовыми дарами. Но, с другой стороны, как следует из дальнейшего изложения, сопротивление тому, чтобы дати число, каким-то образом для летописца неразрывно связано с правой верой, с защитой святой Софьи и домы ангельскыя. Судя по всему, сам факт исчисления жителей представляется древнерусскому книжнику большим грехом. И дело здесь, видимо, вот в чем.
Исследователи уже не раз обращали внимание на то, что в Житии Александр трижды отождествляется с библейским Даниилом. Не вполне ясным остается, однако, что давала читателю такая идентификация князя и библейского пророка? Между тем, именно с именем Давида связан библейский рассказ о переписи (исчислении) Израиля и Иудеи:
«Гнев Господень опять возгорелся на Израильтян, и возбудил он в них Давида сказать: пойди, исчисли Израиля и Иуду. И сказал царь Иоаву военачальнику, который был при нем: пройди по всем коленам Израилевым (и Иудиным) от Дана до Вирсавии, и исчислите народ, чтобы мне знать число народа. И сказал Иоав царю: Господь Бог твой да умножит столько народа, сколько есть, и еще во сто раз столько, а очи господина моего царя да увидят это; но для чего господин мой царь желает этого дела? Но слово царя Иоаву и военачальникам превозмогло; и пошел Иоав с военачальниками от царя считать народ Израильский. И… обошли всю землю и пришли чрез девять месяцев и двадцать дней в Иерусалим. И подал Иоав список народной переписи царю…»[429].
Здесь же дается оценка этого деяния: составление переписи, исчисление людей в своей стране (отсюда, кстати, и численники, упоминаемые в летописи) дело богопротивное, а последствия его ужасны. Сам Давид, получив список народной переписи, осознает, что неугодно было в очах Божиих дело сие:
«И вздрогнуло сердце Давидово после того, как он сосчитал народ. И сказал Давид Господу: тяжко согрешил я, поступив так; и ныне молю Тебя, Господи, прости грех раба Твоего, ибо крайне неразумно поступил я»[430].
Ответ Господа был чрезвычайно суров:
«…было слово Господа к Гаду пророку, прозорливцу Давида: пойди и скажи Давиду: так говорит Господь: три наказания предлагаю Я тебе; выбери себе одно из них, которое совершилось бы над тобою. И пришел Гад к Давиду, и возвестил ему, и сказал ему: избирай себе, быть ли голоду в стране твоей семь лет, или чтобы ты три месяца бегал от неприятелей твоих, и они преследовали тебя, или чтобы в продолжение трех дней была моровая язва в стране твоей? теперь рассуди и реши, что мне отвечать Пославшему меня»[431].
Вот теперь самое время задаться вопросом: которую из двух бед гнев ордынского хана или гнев Бога Александр счел меньшей? Ответ известен. Так, может быть, именно страх перед последствиями исчисления основная причина восстания в Новгороде и Пскове (по крайней мере, в глазах летописца)? Полагаю, ничего невероятного в таком предположении нет.