«…Известно, что почти все летописание Северо-Восточной Руси XIV в., сосредоточенное в Своде 1408 г., дошло до нас в тверской переработке, выполненной в 1412 г. Естественно, все негативные сведения о Михаиле Тверском при этой переработке подвергались сокращению. Да и сам Свод 1408 г., вышедший из митрополичьей канцелярии, едва ли мог удержать какие-либо сведения, бросающие тень на князя-мученика, причисленного к святым. В итоге наиболее достоверным (хотя, конечно, по-своему пристрастным) следует признать рассказ о деятельности Михаила Тверского в Синодальном списке Новгородской I летописи. Здесь тверской князь предстает как злодей и клятвопреступник, наводящий на Русь татарскую…рать»[477].
Действительно, в Новгородской первой летописи старшего извода есть рассказ о походе Михаила на новгородские земли:
«…В лето 6822 [1314].Того же лета приеха Федоръ Ржевьскыи в Новъгород от князя Юрья с Москвы, и изъима наместникы Михаиловы, и держаша ихъ въ владычни дворе, а новгородци с княземь Федоромь поидоша на Волгу; и выиде князь Дмитрии Михаилович со Тфери и ста об ону сторону Волгы, и тако стояша и до замороза, а Михаилу князю тогда сущю въ Орде. Посемь докончаша съ Дмитриемь миръ, и оттоле послаша по князя Юрья на Москву, на всеи воли новгородскои; а сами възвратишася в Новъгород. Тои же зимы, пред великымь заговениемь, приеха князь Юрьи в Новъгород на столъ съ братомь Афанасьемь; и ради быша новгородци своему хотению…
В лето 6823 [1315]. Поиде князь великыи Юрьи из Новагорода, позванъ въ Орду от цесаря, марта 15, в суботу Лазореву, оставивъ в Новегороде брата своего Афанасья. Того же лета поиде князь Михаило изъ Орды в Русь, ведыи с собою Татары, оканьнаго Таитемеря. Услышавше же новгородци съ княземь Афанасьемь, изидоша к Торжку и пребыша ту съ 6 недель, весть переимаюче. Тогда же поиде князь Михаило со всею Низовьскою землею и с Татары к Торжку; новгородци же съ княземь Афанасьемь и с новоторжци изидоша противу на поле. Бысть же то попущениемь божиемь: съступившема бо ся полкома обема, бысть сеча зла, и створися немало зла, избиша много добрыхъ муж и бояръ новгородскыхъ: ту убиша Андрея Климовича, Юрья Мишинича, Михаила Павшинича, Силвана, Тимофея Андреянова сына тысяцьского, Онанью Мелуева, Офонаса Романовича и купець добрыхъ много, а иныхъ новгородцевъ и новоторжьцевъ богъ весть; а инии останокъ вбегоша в город и затворишася в городе с княземь Афанасьемь. И присла князь Михаило к новгородцемъ в Торжекъ: «выдаите ми князя Афанасья и Федора Жревьского, а язъ с вами миръ докончаю».
И рекоша новгородци: «не выдаемъ Афанасья, но измремъ вси честно за святую Софью». И присла князь Михаило опять: «выдаите ми Федора Жревьского»; и не хотевше выдати, по неволи выдаша его, и на собе докончаша 50000 гривен серебра, и докончаша миръ и крестъ целоваша. И по миру князь Михаило призва к собе князя Афанасья и бояры новгородскыи, и изъима ихъ, и посла на Тферь в тали, а останокъ людии в городе нача продаяти, колико кого станеть, а снасть отъима у всехъ. А бои бысть месяца февраря 10, на святого мученика Харлампия. И посла князь Михаило наместникы своя в Новъгород, а посадничьство даша Семену Климовичю»[478].
Речь в нем, однако, идет не о насильственном присоединении северо-западных территорий к Тверскому княжеству, а о восстановлении справедливости (по меркам того времени): изъятые, по приказу Юрия и с согласия новгородцев, наместникы Михаиловы в результате конфликта возвращаются в Новгород. Трудно сказать, в чем именно здесь можно усмотреть клятвопреступление или злодеяние Михаила. Это, впрочем, не снимает вопроса о том, что реальный Михаил Ярославич вряд ли был ангелом во плоти…
Вместе с тем, одного этого эпизода, на мой взгляд, явно недостаточно, чтобы делать жесткие выводы, подобные следующим:
«…Всесторонний анализ ситуации убеждает в том, что жесткая, сугубо…силовая политика Михаила Тверского объяснялась не только особенностями его характера и традициями новгородско-тверских отношений, но и объективными причинами. В сущности, у Михаила не было другого пути к победе. Его собственное княжество практически не имело возможностей для расширения своей территории. Со всех сторон оно граничило с сильными соседями: на севере и северо-западе с Новгородом, на западе с Литвой, на юге с Московским княжеством. Некоторые перспективы имелись лишь на восточном (ростово-суздальском) и юго-западном (ржево-смоленском) направлениях. Внедряясь в эти регионы путем династических связей, тверские князья создавали здесь определенные…точки опоры и виды на будущее. Однако точно такую же деятельность вели здесь и их соперники московские князья. В итоге овладение великим княжением Владимирским оставалось почти единственным шансом для тверских правителей увеличить подвластную им территорию. Отсюда и столь безоглядное стремление Михаила Тверского любой ценой получить ярлык на великое княжение Владимирское. <…>