Не менее интересными представляются библейские параллели к этим образам. В частности, именно так, огнем и мечем поражают своих противников потомки Дана, пятого сына Иакова:
[сыны Дановы]… пошли в Лаис, против народа спокойного и беспечного, и побили его мечем, а город сожгли огнем. Некому было помочь, потому что он был отдален от Сидона и ни с кем не имел дела[306].
Впрочем, не менее важной может быть и другая параллель, связанная с предсказанием человека Божиего Елисея сирийскому царю Азаилу:
«…Я знаю, какое наделаешь ты сынам Израилевым зло; крепости их предашь огню, и юношей их мечем умертвишь, и грудных детей их побьешь, и беременных женщин у них разрубишь»[307].
Наконец, в пророчестве Исаии упоминается, что именно так, огнем и мечом совершается суд Божий над неправедными:
«…Господь с огнем и мечем Своим произведет суд над всякою плотью»[308].
Вообще, сравнение действий поганых с мечом карающим характерно для произведений эсхатологической тематики. Так, рассказу Новгородской первой летописи современны Слова Сера-пиона Владимирского, в которых этот образ встречается регулярно:
«…рече Бог:…Аще злобою озлобите вдовицю и сироту, взопьют ко мне, слухом услышю вопль их, и разневаюся яростью, погублю вы мечем. И ныне збысться о нас реченое: не от меча ли падохом? ни единою ли, ни двожды?»[309];
«…святители мечю во яд быша»[310] и т. п.
Как бы то ни было, детали рассказа новгородского летописца не столько описывают происшедшее, сколько характеризуют его в достаточно ясных (для своего читателя) эсхатологических тонах. Видимо поэтому, по словам В. Н. Рудакова,
татары в рассказе новгородца действуют крайне успешно. Все, что они затевают, им удается. Поэтому рассказ летописца о военных удачах монголо-татар довольно монотонен; он просто перечисляет этапы движения татар к поставленным целям. <…> Победы татар происходят как бы сами собой, без каких бы то ни было усилий с их стороны. Та же ситуация наблюдается и в описании дальнейших событий, связанных… с осадой Владимира: татары…приближишася кь граду, и оступиша градъ силою, и отыниша тыномъ всь…Заутрие город оказывается уже взят (это замечают(!) князь Всеволод и владыка Митрофан, оставшиеся во Владимире) и разграблен. Татары поразительно, сверхъестественно удачливы и в борьбе с русскими за пределами городов. Бежавший из Владимира великий князь Юрий Всеволодович просто не успевает…ничтоже противопоставить…внезапу приспевшим татарам и погибает…на реце Сити[311].
Собственно, иначе и быть не могло: ведь ордынцы (как, очевидно, считает летописец) действуют по Божиему попущению. Недаром автор рассматриваемого варианта повести о нашествии подчеркивает: невозможно противиться Божиему гневу. Именно поэтому противники Татар в недоумении и страсе.
В рассказе о захвате Рязани новгородский летописец прямо говорит об этом:
«…Но уже бяше Божию гневу не противися, яко речено быстьдревле Исусу Навину Богом: егда ведя я землю обетованную тогда рече:…Аз послю на ня преже вас недоумение, и грозу, и страх, и трепет. Такоже и преже сих отъя Господь у нас силу, а недоумение, и грозу, и страх, и трепет вложи в нас за грехы наши»[312].
Из этого, между прочим, следует нетривиальный и вполне основательный вывод В. Н. Рудакова:
«…Летописец был далек от того, чтобы рисовать картину героического сопротивления захватчикам»[313].
Вместе с тем по меньшей мере спорной представляется мысль И. У. Будовница, будто,
отдавая должное общепринятой церковной формуле о Божиих казнях, среди которых не последнее место занимает нашествие иноплеменников, новгородский летописец в то же время значительную долю вины за бедствия, постигшие Русскую землю, возлагает на политические нестроения, на…недоумения князей[314].
Уж если новгородского книжника и волновали вопросы, которые можно сегодня назвать политическими, то они воспринимались им не иначе, как проявлениями все той же греховности своей земли. Конечно, можно еще раз вспомнить слова летописца об имении и ненависти братьи, которые обычно трактуются как осуждение княжеских усобиц. Однако в данном контексте это, видимо, лишь еще один пример греховности людей вообще, в том числе служителей церкви, пекущихся о дольнем и забывающих о горнем.
306
Суд 18:27. Эта параллель в данном случае представляется мне особенно интересной, поскольку именно из племени Данова должен, по преданию, произойти Антихрист. Если эта ассоциация верна, образы огня и меча закрепляют эсхатологическую окраску описываемых событий. В то же время, эта параллель может быть расценена и как подтверждение традиционной точки зрения, акцентирующей внимание наших современников на том, что летописец осуждает разрозненные действия князей против ордынцев.
308
Ис 66:16. Ср. также: и вы падете от меча, потому что вы отступили от Господа, и не будет с вами Господа (Чис 14:43; любопытно, что в данном случае речь идет о мече Амаликитян, врагов ваших); и воевали сыны Иудины против Иерусалима, и взяли его мечем, и город предали огню (Суд 1:25); спешите…, чтоб не застиг и не захватил нас, и не навел на нас беды, и не истребил города наши мечем (2 Цар 15:14); если придет на нас бедствие: меч наказующий, или язва, или голод… (2 Пар 20:9); и он навел на них царя Халдейского, и тот умертвил юношей их мечем в доме святыни их, и не пощадил ни юноши, ни девицы, ни старца седовласого, все предал Бог в руку его (2 Пар 36:17); и за беззакония наши преданы были мы, цари наши, священники наши, в руки царей иноземных, под меч, в плен и на разграбление и на посрамление (Езд 9:7); убойтесь меча, ибо меч есть отмститель неправды, и знайте, что есть суд (Иов 19:29); тебя постигли С… опустошение и истребление, голод и меч: кем я утешу тебя? (Ис 51:19); не выходите в поле и не ходите по дороге, ибо меч неприятелей, ужас со всех сторон (Иер 6:25); и пошлю вслед их меч, доколе не истреблю их (Иер 9:16); юноши их умрут от меча… (Иер 11:22); на все горы в пустыне пришли опустошения; ибо меч Господа пожирает все от одного края земли до другого: нет мира ни для какой плоти (Иер 12:12); если они будут поститься, Я не услышу их; и если вознесут всесожжение и дар, не приму их; но мечем и голодом и моровою язвою истреблю их (Иер 14:12) и др.
311
Рудаков В. Н. Отображение монголо-татар в древнерусской литературе середины XIII XV в. С. 88.
312
Новгородская первая летопись. С. 75. Данный фрагмент, инкрустированный в рассказ о взятии Рязани, выпущен мною в приведенной выше цитате.
313
Рудаков В. Н. Отображение монголо-татар в древнерусской литературе середины XIII XV в. С. 90 (выделено мною. И. Д.).