Ряд исследователей при анализе ситуации старается учесть все эти факторы. Характерным примером такого рода является фундаментальное исследование В. Л. Егорова:
После почти пятилетнего опустошения (с осени 1236 по весну 1241 г.) земель Волжской Булгарии, Руси и половецких кочевий полчища монгольских завоевателей удалились в Западную Европу, где прошли территории Польши, Чехии, Венгрии, и весной 1242 г. вышли к Адриатическому побережью. Именно отсюда началось отступление их армий на восток, в причерноморско-каспийские степи. Причины ухода монгольских войск из Западной Европы до настоящего момента служат предметом споров в исторической науке. Все исследователи довольно единодушно считают, что определенную роль в этом сыграла смерть каана (великого хана) Угедея, последовавшая в декабре 1241 г. в Монголии. Многие западноевропейские и русские историки предполагали, что смерть Угедея была не поводом, а непосредственной причиной монгольского отступления, так как находившиеся в армии царевичи-чингизиды обязательно должны были принимать участие в курултае по выборам нового каана, для участия в котором они и поспешили вернуться в Монголию. Рассматривая этот вопрос, советские исследователи справедливо обращают внимание на то, что монгольские войска понесли значительные потери при завоевании Руси. Это, конечно, не могло не сказаться на общем ослаблении армии завоевателей. Однако нельзя не учитывать и того факта, что на протяжении всего времени пребывания монголов в Западной Европе они не потерпели ни одного поражения… Все это наводит на размышления о том, что продвигавшиеся в глубь Европы завоеватели пополняли свои таявшие в бесчисленных сражениях тьмы насильно привлекаемым покоренным населением. Именно такая тактика применялась монголами во время походов на Китай и государство хорезмшаха.
Усложнило положение войска Бату в Европе и то, что Угедей приказал вернуться из действующей армии в Монголию своему сыну Гуюку и племяннику Мунке (тюркский вариант его имени Менгу). Рашид ад-дин сообщает, что они покинули армию Бату и в 1241 г. пришли в Монголию, где…расположились в своих ордах. Несомненно, что они ушли в сопровождении своих отрядов, воины которых составляли их личный улус и были лишь на время приданы в помощь Бату. Такой приказ каана может свидетельствовать о том, что на курултае 1235 г. не планировался поход в Западную Европу и Бату предпринял его по собственной инициативе. Эту мысль подтверждает и сообщение Рашид ад-дина о том, что объединенная армия под командованием Бату была послана для завоевания территорий Сибири, Волжской Булгарии, Дешт-и-Кипчака, Башкирии, Руси и Черкесии до Дербента.
Известие о смерти Угедея Бату получил лишь в марте 1242 г., когда передовые отрады монголов безуспешно штурмовали укрепленные города на побережье Адриатики. Новость эта, безусловно, усугубила трения между царевичами-чингизидами, всегда болезненно воспринимавшими любые вопросы, связанные с престолонаследием. О существовании в этот период крупных разногласий в сфере высшего командования монгольской армии, связанных с ее общим и значительным ослаблением, сообщает Карпини. В связи с этим Бату, воспользовавшись смертью каана в качестве подходящего предлога для прекращения похода, начал отступление на восток. Уход монгольских армий не был поспешным по территории Западной Европы завоеватели шли к причерноморским степям более полугода. Лишь зимой 1242 г. монгольские отрады сосредоточились в низовьях Дуная и отсюда ушли в причерноморские степи. Медленный отход армий Бату лишний раз подтверждает, что у него и в мыслях не было торопиться на выборы нового каана в Монголию. Изрядно потрепанные и ослабевшие в многолетних войнах, войска были просто не в состоянии продолжать затянувшийся поход[349].
Итак, монгольские царевичи вместе со своими воинами отправились во Внутреннюю Монголию для участия во всемонгольском курултае, на котором им предстояло избрать нового великого каана. Лишь Батый не поехал в Каракорум, сославшись на разыгравшийся радикулит. Видимо, ему стало известно о мерах, которые были предприняты вдовой Угедея и матерью Гуюка, ханшей Туракиной для сохранения монгольского престола за своим сыном. Батый не спеша добрался до Волги. Здесь хан и остановился, чтобы обосноваться со своим потомством на два с половиной века…
Еще один больной вопрос нашей историографии: что принесли монгольские орды на Русь?
Обычно речь идет об уничтожении городов, упадке городской культуры и т. п.[350]. Лишь в последние годы историки обратили внимание на менее заметные, но не менее существенные социальные и социокультурные последствия нашествия. Так, В. Б. Кобрин и А. Л. Юрганов заметили, что одной из существенных причин установления в северо-восточных русских землях деспотической системы властвования стала гибель в ходе ордынского нашествия основной массы дружинников. Так, среди основных родов московского боярства, за исключением Рюриковичей, Гедиминовичей и выходцев из Новгорода, нет ни одной фамилии, предки которых были бы известны до Батыева нашествия. Конечно, точно определить количество дружинников, убитых в 1237–1238 гг., невозможно. Приходится опираться на косвенные данные. Процент потерь дружинников едва ли был меньше доли погибших среди князей. В Рязанской земле погибло девять князей из двенадцати. Из трех ростовских князей двое. Из тех девяти суздальских князей, что были к этому времени взрослыми и находились в своих землях, было убито пятеро. Внезапная почти полная смена состава дружинников привела под власть князей Северо-Восточной Руси сразу большое количество новых людей, вышедших из непривилегированных слоев населения, привыкших к повиновению и готовых быть слугами, а не боевыми товарищами князей[351].
350
В исключительных случах исследователи (как правило, сторонники так называемого евразийского направления, например Л. Н. Гумилев) отрицают негативные последствия монгольского нашествия (см.: Приложение 3).
351
Кобрин В.Б., Юрганов А.Л. Становление деспотического самодержавия в средневековой Руси. С.58.