Во дворе нашего дома жил околоточный; его дома толпа не нашла, только жену; ее убили, да кстати и двух ее ребят. Меньшего грудного – ударом каблука в темя»[13].
В последнее время отечественное искусство имеет тенденцию изображения дореволюционной России, это модно, с экранов, со страниц художественных произведений все чаще сходят растиражированные образы чинов российской полиции, однако эти персонажи, созданные современными деятелями культуры, имеют мало общего с реальными событиями, людьми, их делами, такие образы искажают роль и значение полицейской службы в государстве и обществе, продолжают культивировать стереотипы, сложившиеся в советскую эпоху. Это издание призвано если не разрушить их, то хотя бы существенно восполнить пробел в понимании этой стороны жизни русского общества.
Комментарии и словарь чинов и званий русской полиции позволят даже неискушенному в истории читателю познакомиться с тонкостями полицейской службы и представить яркие образы русских полицейских.
Издание этих произведений преследует собой цель познакомить всех людей, интересующихся различными аспектами истории нашей Родины, с жизнью чинов полиции дореволюционной России, принимая во внимание, что все изданное на эту тему подвергалось до недавнего времени постоянной идеологической обработке, которая зачастую лишала исследования в этой области объективности и правильного понимания происходивших событий.
Можно с уверенностью сказать, что эта книга порадует каждого, кто интересуется историей правоохранительных органов и любит русскую литературу. Надеемся, она поможет в непростом процессе восстановления исторической преемственности между чинами русской и сотрудниками вновь возрожденной российской полиции, ведь, как справедливо отмечал в начале XX в. русский философ Сергей Булгаков: «Если русское общество действительно еще живо и жизнеспособно, если оно таит в себе семена будущего, то эта жизнеспособность должна проявиться прежде всего и больше всего в готовности и способности учиться у истории. Ибо история не есть лишь хронология, отсчитывающая чередование событий, она есть жизненный опыт, опыт добра и зла, составляющий условие духовного роста…»[14]
Дмитрий Кудрявцев
Робер Очкур
М. В. Шевляков
Дореформенная полиция
Дореформенная полиция, по словам Путилина, была курьезна. Иван Дмитриевич знал ее хорошо, так как в ее составе и начал свою деятельность. Продолжительное время служил он квартальным в самом бойком «апраксинском» околотке и долго пребывал под начальством знаменитого Шерстобитова, когда-то наводившего страх и ужас вообще на обитателей своего участка, и в особенности на так называемый подпольный элемент. Шерстобитов пользовался славою искусного сыщика, и в уголовной хронике Петербурга недалекого прошлого имя его занимает видное место…
Нрав всякого полицейского прежних времен был необычайно крут. Точно нарочно, словно на подбор, полиция набиралась из людей грубых, деспотичных, жестоких и непременно тяжелых на руку. В квартале царил самосуд безапелляционный. От пристава до последнего будочника включительно всякий полицейский считал себя «властью» и на основании этого безнаказанно тяготел над обывательским затылком и карманом.
На первых порах своей службы Путилин проявил было гуманное обращение с посетителями «полицейского дома», но своевременно был предупрежден начальством, внушительно заметившим ему:
– Бей, ежели не хочешь быть битым!
Новичок недоумевал, но, будучи в небольшом чине, протестовать не осмеливался.
«Начальство» так мотивировало необходимость кулачной расправы:
– Кулак – это вожжи. Распусти их – и лошади выйдут из повиновения. Отмени сегодня кулак – и завтра тебя будет бить первый встречный. Нас только потому и боятся, что мы можем всякому в любое время рыло на сторону свернуть, а не будь этой привилегии – в грош бы нас не стали ценить, тогда как теперь ценят целковыми…
13
Врангель Н. Е. Воспоминания. От крепостного права до большевиков. М., 2003. С. 353, 355.
14
Булгаков С. Н. Героизм и подвижничество / Вехи. Интеллигенция в России. Сборник статей 1909–1910. М., 1991. С. 43–44.