– Что скажу? – тихо и осторожно переспросила девушка. – Надо ехать туда!
– Однозначно! Но доедем ли мы до Тустлы засветло?
– Обязательно засветло?
– Да, меня настоятельно предупреждали, что только засветло!
– Думаю, доедем. Мы ненадолго заскочим в Ягул. Пятьсот кэмэ – это ерунда. Я до Питера семьсот ездила без проблем. Не бойся!
– Я и не боюсь! – заверил Саша. – Дашь мне руль, я тебя вмиг домчу!
– Не могу. В страховке указан только один водитель.
– Успокойся! Не претендую. Хотя, может, иной раз?..
– Осторожно, «топе»!
Вопль Беловежского заставил Марину инстинктивно ударить по тормозам:
– Что???
– «Лежачий полицейский», официально – reductor de velocidad[29], в просторечье – tope. Аккуратней, их здесь море. До и после каждого пешеходного перехода и в других местах, где нужно быть внимательней.
– Я уже с ними знакома. Сейчас просто отвлеклась на беседу с тобой и знак проморгала, – отметила Томина. – Но восхищает, что о них заявлено заранее. Смотри, знак: «топе» через 350 метров, «топе» через 250, «топе» через 150 и, наконец, бинго! «Топе» – и стрелочка вниз, дескать, вот он, лежит!
Саша улыбнулся:
– Да, здесь много забавных знаков. Есть дорожные, информационные, социальные, типа, не бросайте мусор, а то смерть.
Марина расхохоталась, но тут же напряглась:
– Опять эта чумовая улица. Мы тут как-то уже ехали.
– Да, здесь странным образом меняется рядность. Осторожно, не окажись на встречке. За теми машинами держись…
– Я вообще не понимаю, куда ехать, – паниковала Томина.
– Эх, надо было мне за руль!
Девушка с минуту молчала, сосредоточенно глядя на дорогу, и, когда непонятная дорожная ситуация благополучно разрешилась, соизволила ответить:
– За руль тебя не пущу и не проси!
– Не гунди! Это тебе нельзя вести машину. Видишь, вот и знак специальный: «Si toma, no maneje»[30]. Если ты Томина, не садись за руль.
Девушка сделала сердитое лицо, но не выдержала и смехом отреагировала на каламбур.
– Эти знаки здесь на каждом шагу, так что частенько будет напоминание, что водитель у нас неправильный, – продолжал шутить Саша, исподволь наблюдая за настроением спутницы.
Он пока еще не разобрался до конца в ее характере. То она казалась избалованной и капризной, то слишком серьезной и правильной, то наивной и непосредственной, а то даже самоуверенной и высокомерной. Он по-своему истолковывал моменты ее молчания. А она через минуту произносила что-то такое, что совершенно опровергало его размышления и несказанно удивляло его. Нет, простой она не была. И еще она явно не глупа и даже скорее умна. Главное – она красива. В общем, он считал, что ему повезло. Он ехал не один, ехал на машине, ехал с прелестной девушкой, которая к тому же говорила на его родном языке, что тоже приятно после двух месяцев в Мексике.
– Саш, мы не проехали Ламбитьеко? Следи за указателями.
– Слушаюсь, мэм. Тебя почему так тянет в Ламбитьеко?
– Там же обалденная маска какого-то бога.
– Гм. Да?
– Я ее в маминой брошюре про Оахаку видела.
– Это меняет дело, – хмыкнул Александр и тут же заметил указатель.
– И где эта твоя маска?
Томина гордо прошествовала мимо пирамидальной конструкции, как будто знала дорогу. Они подошли к скрытому под тентом сооружению.
– Так, что у нас здесь? – Саша пробежал глазами информационную табличку. – Ага, это Платформа Сто Девяносто. Интересно, где остальные сто восемьдесят девять? Предположительно, это резиденция верховного жреца поселения. Ламбитьеко – часть крупного сапотекского поселения. Заселяться эта территория начала в далекой древности, примерно веке в восьмом до Рождества Христова. Перед нами частная усадьба одного семейного клана, вероятно, правителей Ламбитьеко. Поселение достигло своего наибольшего развития с VI по VIII век новой эры…
– Вот она! – перебила его Марина, шагнув под тент. – Да тут их две!
На дальней стене обширной прямоугольной площадки красовались две вычурные крупные каменные маски.
– Ну вот! – расстроилась Марина. – К ним не пройдешь. Тут все загорожено. А они так далеко. Отсюда плохо видно.
– Не дрейфь! Здесь деревянная калиточка, ее можно легко отодвинуть, – подбодрил ее Саша.
– И знак «Проход закрыт».
– А ты такая законопослушная, что не нарушишь правил во имя объекта своего вожделения? Здесь же нет вообще никого. Мы одни, не считая ящерицы и того парня, что продал нам билеты. Так он в своей будке телевизор смотрит.