— Это Роланда рог, — говорит король, — он не трубил бы в него, если бы не был в бою.
— Какой там бой! — прерывает его Ганелон. — Ты стар и сед, а говоришь как младенец. Кому не известна гордость могучего, отважного, великого Роланда? Удивительно, как это еще терпит ее Господь. Конечно, он теперь шутит со своими пэрами. Подумай, кто решится напасть на Роланда? Разве не брал он один сарацинских городов без твоего приказания? Пойдем же вперед, государь, ни к чему останавливаться! Великая земля[4] еще далеко.
Льется кровь изо рта Роланда, лопаются жилы на его висках — с отчаянным усилием трубит он в свой рог Олифант. Слышат его Карл и все французы.
— Какой протяжный звук! — замечает король.
— Это Роланд! — говорит герцог Нэмский. — Роланду плохо! Клянусь честью, он бьется в битве. Роланду изменили, и изменник отводит тебе глаза. Вооружайся, государь, подай свой военный клич и помоги своему родичу: ты слышишь жалобу Роланда.
Император велит трубить в рога и трубы, французы вооружаются и во весь опор мчатся ущельями. «Если бы застать Роланда живым, — говорят они друг другу, — славно бы сразились мы рядом с ним! Но что толку? Уж поздно, слишком поздно!»
Рассеялся мрак, и настал день; оружие засверкало на солнце, заблестели щиты и брони, золоченые пики, и копья, и расписанные цветами колчаны. Император кипит гневом, а французы печальны и полны опасений; все они проливают горячие слезы, все дрожат за Роланда!
Император велит схватить Ганелона и отдает его на потеху своей дворне. Карл призывает старшего из них, Бегона, и приказывает ему стеречь изменника. Бегон, выбрав сотню самых злых и бездушных своих товарищей, передает в их руки Ганелона. Они выдергивают по волоску его усы и бороду, наносят ему удары, всячески издеваются и мучают его: надевают ему на шею толстую цепь, сковывают его, как дикого медведя, взваливают на вьючную лошадь и не спускают с него глаз, пока не настанет время передать его Карлу.
Высоки и мрачны громады гор, стремительны потоки, и темны глубокие долины. Со всех сторон гремят в них трубы Карла, отвечая рогу Роланда.
Мчится Карл ущельями, полон отчаяния и гнева.
— Помоги нам, Пресвятая Дева! — восклицает он. — Приготовил мне Ганелон великое горе! Недаром говорится в старой песне, что предки его были негодяи, ничего не знавшие, кроме низких дел. Большую подлость учинили они в Риме, в Капитолии, убивши древнего Цезаря. Но зато они кончили жизнь на костре. Не уступит им в вероломстве и Ганелон. Он погубил Роланда и чуть не лишил меня моего царства, лишив Францию ее защитников.
И плачет Карл горькими слезами, и в смущении теребит император свою седую бороду.
Бегство
Окинул взором Роланд горы и долины, покрытые телами французов, и стал оплакивать своих товарищей.
— Не было у меня лучших вассалов, — говорил он, — и много лет служили вы мне верой и правдой! Прекрасная французская земля лишилась своих лучших баронов! Но моей вине погибли они, и не мог я их ни защитить, ни спасти! Пойдем же, Оливье, неразлучный мой товарищ! Будем биться вместе. Не переживу я тебя, если и избегну смерти от врага: умрешь ты — умру и я от горя!
Снова разгорается отчаянная битва. Сам Марсиль принимает в ней участие и убивает одного за другим славных французских бойцов. Но Роланд настигает его, отсекает ему правую руку и убивает его сына. Потеряв сына и лишившись руки, Марсиль бросает на землю свой щит и во весь опор мчится к себе, на свою испанскую сторону. Вместе с ним обращается в бегство и большая часть мусульманского войска, призывая на помощь Магомета.
Но не покинул поля битвы дядя Марсиля, калиф, вождь черного племени с толстыми носами, огромными ушами и блестящими белыми зубами. Он ведет их более пятидесяти тысяч.
— Недолго остается нам жить, — говорит Роланд, — приходит наш конец, но дорого продадим мы свою жизнь и не допустим позора Франции! Когда наш государь, великий Карл, придет на поле битвы и увидит его покрытым телами сарацин, он насчитает их не менее пятнадцати на каждого из наших воинов — и благословит нас за наши подвиги.
Смерть Оливье
Видит Роланд полчища эфиопов и сзывает своих на последний бой. Калиф же скачет на рыжем коне и настигает Оливье; вонзил он ему в спину копье и пронзил его насквозь.
— На тебе одном отомстил я за всех своих! — говорит он.
Знает Оливье, что ранен насмерть, и спешит отплатить сарацину; ударом меча рассекает он его заостренный шлем, разрубает череп и сбрасывает калифа на землю. Зовет Оливье Роланда и спешит наносить удары, пока смерть не остановит его руки. Роланд встречает Оливье, бледного, помертвевшего; кровь потоком струится из его раны и разливается по земле. Видя это, Роланд теряет сознание. Между тем мрак застилает глаза Оливье, ничего не видит он перед собою, но продолжает рубить направо и налево. Наталкивается он на своего друга Роланда и наносит ему тяжкий удар, разрубает он его шлем, но, к счастью, не касается головы.