НА СОБОР ПРЕДТЕЧИ ИОАННА
На собор Предтечи Иоанна
На холсте небесном, там, где неба край,
Написал художник вечный рай
Красками библейского пейзажа.
На собор Предтечи Иоанна
У иконы тёмной на доске
Я в смертельно-радостной тоске
Прочитал акафист, как ни странно…
На собор Предтечи Иоанна
В монастырской трапезной святой,
Как и все, вкушал обед простой,
Слушая души своей: Осанна!
На собор Предтечи Иоанна,
Там, где свет лампад и образа,
Пела братия, как вешняя гроза,
И слеза кипела агиазмой[1]…
На собор Предтечи Иоанна
В первый раз серьёзно попросил
То, чего боялся, и молил:
Только бы услышал, только бы простил…
…На собор Предтечи Иоанна…
ГОЛГОФА
Господа били по голове тростью,
Господу вбили в руки гвозди,
Господу вбили в ноги гвозди,
Господа распяли на кресте.
Слава Тебе, Господи Иисусе Христе!
Солнце померкло, небо молчало,
Завеса в храме разодралась. —
Так на Голгофе вершила начало
Спасения мира Любви Ипостась.
Камни стонали, мёртвые встали,
Сильные руки вонзили копье.
Молча под древом люди стояли.
Тело висело, словно ничьё.
Это не птицы в небе кричали,
Это не ветер выл в вышине, —
Это молитва Того, что распяли,
За тех, кто убил Его на кресте…
Этой молитвой будем судимы
В будущем веке Тем, Кто распят:
«Боже, оставь им,
о, Боже, прости им,
Не ведают бо, что творят…»
А на Голгофе стонала земля,
Молча стояла Дева Святая,
Жгучие слёзы не замечая,
А на Голгофе стонала земля…
Меня ради, грешного,
слепого, потешного,
Меня ради, пьяного,
глухого, окаянного,
Меня ради, мерзкого,
мёртвого, дерзкого,
Моих ради будущих
горьких слёз
Распялся Господь наш,
Иисус Христос!!!
* * *
В эту страшную ночь… Дальше лучше молчать,
И немеют, немеют уста…
В Гефсиманском саду за убогую мзду
Предавал я с Иудой Христа.
И кричит, и молчит, болью в сердце скуля,
В эту страшную ночь неспроста, —
В Гефсиманском саду предавала Христа
Поседевшая память моя.
Двадцать с лишним веков не сумели забыть
Эту ночь, как решенье суда…
Двадцать беглых веков у подножья креста
Я пытаюсь прощенья просить…
И на вечную память о горе моем
Мне на плечи, как тень от креста, —
Эта страшная ночь, когда предал Христа
В Гефсиманском саду с иудеем вдвоем…
Ночь рожала рассвет, в землю пряча глаза —
Тридцать жалких монет за Христа…
В Гефсиманском саду целовал я в уста
(До сих пор жжёт мне губы святая слеза).
Кровью выпала утром в саду том роса…
Смерть точила косу. Ад от страха немел.
День от ужаса свет потерял.
Воин с глупым лицом гвозди в руки вбивал,
А я рядом стоял и смотрел…
Кровь текла по кресту, смерть не смела спешить.
Воин в уксус направил копье.
Я стоял и смотрел, как плохое кино,
Пока вдруг не увидел Её…
Безмолвным криком вздрогнула душа
Под взглядом Той, стоявшей под крестом.
Две тыщи лет теперь лежу пластом
Под тем крестом… с Его мольбой в ушах…
Только и вижу, только и вижу —
хрупкие плечи,
Очи как свечи горят.
Только и слышу, только и слышу —
Бога моленье:
«Боже, оставь им,
не ведают бо, что творят»…
* * *
Ничего Тебе не принесу…
Только молча встану на колени,
Положу к ногам безшумной тенью
Слёз моих солёную росу.
Ничего Тебе не принесу…
Только, страх и стыд свой забывая,
Положу к ногам, с души сдирая,
Дней моих безумную грозу.
Ничего Тебе не принесу…
Молча кину совесть, проклиная
Голую от края и до края
Жизнь свою, — засохшую лозу.
Ничего Тебе не принесу —
Боль обид и ужасы сомнений…
Я к ногам Твоим с надеждой на прощенье
Самарянкой скорбною прильну.
Ничего Тебе не принесу…