Миссис Суонн сидит в углу – крошечная худая женщина, как говорится, кожа да кости. Ее волосы неестественного оранжево-коричневого цвета, зачесанные на косой пробор, что делает ее похожей на худосочного восьмилетнего ребенка. Она обхватила себя руками, словно продрогла от холода, хотя в камине горят дрова и в комнате тепло. «Вероятно, шок», – думает Эв. Даже если она не видела тела, но иметь нечто подобное на своей кухне – сущий кошмар. Для начала им придется заменить линолеум; это пятно никогда не смоется.
– Вам что-нибудь принести? – спрашивает Эв. – Может, чаю?
Старуха фыркает и качает головой. Она не поднимает глаз. Женщина-полицейский обменивается взглядом с Эв; ее взгляд говорит: «У меня тоже ничего не вышло».
Эв подходит и садится на диван.
– Не возражаете, если я задам вам несколько вопросов, миссис Суонн? Знаю, вы пережили ужасную ночь, но для нас крайне важно как можно скорее взять показания свидетелей…
Женщина поднимает голову:
– Где ваш старший офицер? Я не стану тратить время попусту на какую-то женщину-констебля.
– Я детектив-констебль, миссис Суонн. Нет такого звания – женщина-констебль. А сержант Куинн займется вашим мужем.
– Где он? Что вы с ним сделали?
Эв подается вперед:
– Его отвезли в участок Сент-Олдейт.
Миссис Суонн делает большие глаза:
– В полицейский участок? Но зачем? Он ничего не сделал… Этот человек… Этот человек… Он напал на Ричарда… в нашем доме…
«Ого», – думает Эв. Потихонечку-полегонечку.
– Вам нет оснований переживать за него, миссис Суонн. Просто в таких обстоятельствах есть процедура, которой мы должны строго следовать.
Маргарет Суонн с вызовом выпячивает подбородок.
– Мы здесь жертвы, юная леди.
Так Эв никто не называл уже с десяток лет. Она глубоко вздыхает:
– Мне понятно, что вы чувствуете, честное слово, но пока мы не допросим вашего мужа…
– Он нагло вломился сюда, он нарушил закон…
– Миссис Суонн, этот мужчина мертв.
Воцаряется молчание. Эв выдерживает взгляд женщины. Наконец та отводит глаза и откашливается.
– Итак, – произносит Эв, – почему бы нам не начать с того, что вы расскажете мне, что именно здесь произошло этим вечером?
Адам Фаули
22 октября
00:16
Когда я подъезжаю к автостоянке участка Сент-Олдейт, Куинн ждет снаружи, переминаясь с ноги на ногу. Наконец он перестает поминутно смотреть на часы, но это, должно быть, дается ему с великим трудом.
– Извини, заминка.
Он уклончиво кивает:
– Он уже задержан. За убийство. Так что как будешь готов…
– Адвокат?
– Нет. Ему предложили адвоката, но он отказался. Можем приступать.
– Хорошо, сержант, давай послушаем, что он скажет.
Освещение в комнате для допросов № 1 и в лучшее время суток жуткое, но в это время ночи просто замогильное. Возможно, именно поэтому, когда приводят Суонна, первое слово, которое приходит на ум, – «смерть». Может, на саму смерть он и не похож, но зато сильно смахивает на ходячий труп. Подозреваю, что в молодости он был ростом не меньше шести футов и четырех дюймов[6] – он и сейчас выше меня, несмотря на сутулость. У него крутой крючковатый нос, пронзительные глаза и неуверенная походка, хотя в последнем вполне может быть виноват выданный ему комбинезон. А еще порез через всю правую ладонь.
Он садится на свое место, медленно откидывается на спинку стула, затем поднимает глаза и бросает на меня долгий, холодный взгляд:
– А вы кто такой?
Маргарет Суонн делает глубокий вдох:
– Мы услышали внизу шум. Как будто кто-то двигался.
– Разве не сработала сигнализация? У вас она ведь есть, не так ли?
Эв вспоминает, что видела на фасаде дома коробку, где мигала красная лампочка. Маргарет Суонн шмыгает носом.
– Мы не включаем ее. Лишь когда уходим. Это слишком неудобно… Она вечно срабатывает по ошибке и издает ужасный вой. Ричард сказал, что мигающей лампочки достаточно, чтобы отпугнуть злоумышленников.
Очевидно, не в этот раз. Хотя Эв делает заметку, потому что старик прав: воры-домушники почти всегда пользуются удобным случаем, и их на удивление легко отпугнуть; за все время работы в полиции она ни разу не видела случаев взлома дома с запертыми воротами или исправной сигнализацией.
– И в какое время это случилось?