Брахманы и жители (деревень), [926] владеющие множеством скота, стоят (в ожидании) сотнями у ворот с тридцатимиллиардной данью, удерживаемые (привратниками). (Только) захватив (с собою) красивые золотые сосуды камандалу [927] и таким образом принеся дань, они затем получили доступ (но дворец). И сам океан доставлял ему [928] в сосудах из белой меди амриту,[929] полученную в его водах, ту амриту, которую небесные жены не носят даже для Шакры.
При виде сосудов, разукрашенных тысячью золотых узоров и многочисленными драгоценными камнями, и всего прочего у меня словно появилась лихорадка. И взяв те (сосуды), (люди) направляются к Восточному и Южному океанам.[930] И точно так же они, взяв их, идут и к Западному океану,[931] о бык из рода Бхараты! Но не идут они к Северному океану,[932] ибо он (никому недоступен),[933] кроме птиц. И вот какое еще необычайное происшествие там случилось. Слушай меня, пока я буду рассказывать о нем.
Когда целые две тысячи сотен брахманов угощались, там подавался установленный сигнал, по которому постоянно должна была трубить раковина, (возвещая об этом событии). И когда я, о потомок Бхараты, слушал прекраснейшие звуки той раковины, звучавшей ежеминутно, каждый волосок у меня вставал (от волнения).
И то место жертвоприношения было заполнено многочисленными царями, желавшими видеть это (зрелище). Цари, о владыка людей, (стекались) на жертвоприношение мудрого сына Панду, беря с собою всякие драгоценности, о великий царь! И хранители земли подобно вайшьям становились прислужниками дваждырожденных во время их трапезы.
И такого богатства, какое есть у Юдхиштхиры, о царь, нет ни у царя богов (Индры), ни у Ямы или Варуны, ни даже у владыки гухьяков (Куберы).[934] Увидев величайшее богатство сына Панду, я не нахожу покоя, ибо сердце мое горит.
Шакуни сказал:
Слушай меня, о ты, чье могущество и правде, о средстве для приобретения величайшего богатства, которое ты видел у пандавы. Я искуснейший знаток игры в кости на всей земле, о потомок Бхараты! Я знаю тайны игры, знаю, когда нужно делать ставку (и когда не нужно). Я знаю также особенности игры. Сын Кунти — большой охотник до игры в кости, но сам не знает, как играть. Вызванный (на игру), он, конечно, придет, и мы с ним вдвоем сыграем в кости. Так вызови его.
Вайшампаяна сказал:
И царь Дурьйодхана, когда так сказал ему Шакуни, молвил без промедления Дхритараштре: «Этот знаток игры в кости, о царь, способен отобрать посредством игры богатство у сына Панду. [935] Поэтому благоволи дозволить ему это».
Дхритараштра сказал:
Я всегда следую указаниям премудрого Кшаттри, моего советника. Встретившись с ним, я узнаю его решение по этому делу. Ведь он предвидит (все); почитая закон как высочайшее благо, он скажет о своем решении по сути дела, подходящем для обеих сторон.
Дурьйодхана сказал:
Если тут вмешается Кшаттри, он отвратит тебя от этого. Если же ты откажешься, о царь царей, я непременно умру. Когда я умру, ты, о царь, будь счастлив с Видурой. Владей тогда всей землею. Что тебе тогда делать со мной? [936]
Вайшампаяна сказал:
Услышав его прискорбные слова, сказанные из чувства расположения, Дхритараштра, всегда придерживающийся мнения Дурьйодханы, сказал своим слугам: «Пусть искусные мастера быстро выстроят большой, прекрасный дворец собраний, достойный зрелища, с тысячами колонн и сотней дверей. Затем усеяв его драгоценными камнями и расставив всюду игральные кости, пусть они, когда он (весь) будет красиво отделан и сделан удобным для входа (в него), в должном порядке сообщат мне (об этом)».
И правитель земли Дхритараштра, о великий царь, решив, что это — для умиротворения Дурьйодханы, послал за Видурой. Ибо, не спросив Видуру, он не принимал никакого решения. И хотя он знал о пагубных последствиях игры, он из-за любви к сыну был склонен к ней. Услышав об этом и (зная), что вступление в век Кали [937] началось и что совсем уже приблизилась гибель (рода Куру), мудрый Видура поспешил к Дхритараштре. И подойдя к своему благородному старшему брату и склонив голову к стопам его, брат сказал ему: «Я не одобряю, о царь, твоего решения, о владыка! Сделай так, чтобы не возникло раздора между твоими сыновьями из-за этой игры».
926
И жители (деревень) — букв. «те, чье богатство состоит из участков земли». Согласно толкованию Девабодхи: это жители, обитатели. Датт и Рой понимают это как определение к brahmanah и переводят: «Brahmanas, supported by the land (или: lands) presented to them (by Judhisthira) (или: Judhisthira hath given them)».
927
Камандалу — обычно глиняный или деревянный сосуд для воды, употребляемый отшельниками.
929
Амрита — напиток бессмертия, амброзия или нектар, пища богов. В тексте букв. «мед». Перевод сделан согласно толкованию Девабодхи: madhu amrtam — «madhu, т. е. амрита».
930
Восточный и Южный океаны — под первым, который называется также Великим морем, имеется в виду нынешний Бенгальский залив, под вторым — по-видимому, Индийский океан.
932
Северный океан — очевидно, имеется в виду океан, будто бы существующий по другую сторону Гималаев.
937
Вступление в век Кали — т. е. вступление в Калиюгу, преддверие Калиюги. Кали — имя божества, олицетворяющего злую судьбу, а также Калиюгу — последний из четырех мировых периодов индийской мифологии, который считается веком зла и насилий. Он считается железным веком, продолжительность его равна 432 000 земных лет, и начинается он будто бы с 13 февраля 3102 г. до н. э. (см. прим. 65 к «Сказанию о дворцах собраний»). Являясь олицетворением духа зла, Кали неизменно выступает и во время игры в кости как их очко, в то время как сами игральные кости олицетворяются в виде божества Двапары.