От этих рек отведено бесчисленное множество мелких каналов; они идут во все стороны, а на берегах их насажены пальмовые плантации и разведены сады. Из этих двух каналов верхний, северо-восточный, называется Нахр Ма'киль, нижний, юго-восточный, — Нахр Убуллэ. Эти два канала образуют большой остров, имеющий форму удлиненного прямоугольника, и Басра лежит на короткой стороне этого прямоугольника. К юго-западу от Басры — пустыня, где нет ни заселенных мест, ни воды, ни деревьев.
Когда я там был, большая часть города была в развалинах и обитаемые части были разбросаны очень далеко друг от друга, так что от квартала до квартала приходилось идти полфарсаха по развалинам. Однако ворота и стены еще были очень прочны, население многочисленно и султан получал хороший доход. Эмиром Басры был в то время ибн-Абу-Калинджар, Дейлемит, одновременно правивший Фарсом.[266] Везирем у него был перс по имени Абу-Мансур сын Шахмердана.
Каждый день в Басре устраивают базар в трех местах: поутру торгуют в месте, называемым Сук-ал-Хуза'а,[267] днем — на Сук Осман, под вечер — на Сук-ал-Каддахин.[268] Торгуют там следующим образом: если у кого-нибудь есть что-нибудь, он сдает этот товар меняле и получает от него расписку. Затем он покупает все, что ему надо, а вместо уплаты дает чек на того же самого менялу. За все время, что купец находится в городе, он сплошь пользуется расписками менял и совершенно не прибегает к звонкой монете.
Когда мы прибыли туда, мы были нагими и истощенными и походили на безумных. Волос мы не распускали в течение трех месяцев. Я хотел пойти в баню, чтобы согреться, там так было холодно, а одежды у меня не было. И у меня и у моего брата была только старая повязка на бедрах, да кусок рваного паласа на спине, чтобы защититься от холода. Я сказал: — Кто же нас теперь пустит в баню? — У меня был небольшой мешок, в котором я держал книги; я продал его, из вырученной за него суммы несколько медных дирхемов завернул в бумажку, чтобы дать надзирателю в бане, с тем, что он, быть может, дозволит нам пробыть там несколько лишних мгновений и отмыть всю нашу грязь. Когда я положил перед ним эти монетки, он взглянул на нас и подумал, что мы сумасшедшие. — Ступайте, — крикнул оп: — люди как раз сейчас будут выходить из бани; — и стал перед дверями, чтобы мы не могли войти. Мы ушли и поспешно пошли по улице. Около дверей бани играли дети, они подумали, что мы сумасшедшие, побежали за нами, начали бросать камнями и кричать. Мы завернули за угол и изумились прихотям судьбы.
Погонщик верблюдов требовал с нас тридцать магрибинских динаров и выхода у нас не было никакого. В это время в Басру приехал везир правителя Ахваза Абу-л-Фатх Али ибн-Ахмед; Это человек ученый и благородный, отличавшийся познаниями в поэзии и литературе и большой щедростью. Он приехал туда с сыновьями и свитой и поселился там, однако делами не занимался. Мне случилось познакомиться с одним персом, тоже ученым человеком. Он водился с этим везиром и часто проводил с ним время. Однако этот перс был скуп и не имел средств помочь нам. Он рассказал о нашем положении везиру. Тот, как только услыхал об этом, тотчас же прислал за мной человека с лошадью: садись, мол, в том, что на тебе есть, и приезжай ко мне. Я стыдился своей нищеты и наготы и не счел возможным поехать; поэтому я написал записочку, извинился и сказал, что приду поклониться ему потом. Для этого у меня было две причины: во-первых, моя нищета, и, во-вторых, такой расчет: я полагал, что он, прочитав мою записку, убедится, что я обладаю познаниями в науках и литературе. Тогда я мог без стыда предстать перед ним.
Он тотчас же прислал мне тридцать динаров, чтобы я купил себе на эти деньги платье. Я купил две прекрасные пары платья и на третий день пошел к везиру. Я увидел человека благородного, ученого, образованного, прекрасной наружности, скромного, религиозного и красноречивого. У него было четыре сына: старший был красноречивым, образованным и умным юношей, звали его реис Абу-Абдаллах Ахмед ибн-Али ибн-Ахмед. Ои писал стихи, сочинял, был юношей разумным и воздержанным. Он поселил нас у себя и мы пробыли у него с начала Ша'бана до середины Рамазана.[269] Везир приказал уплатить наш долг погонщику за наем верблюда и выручил нас из этой беды. Пусть господь, благословенный и всевышний, избавит всех рабов своих от огорчений, связанных с долгами!
266
Абу-Наср Хусрау Фируз Мелик-ар-Рахим, сын Имад-ад-Дина Абу-Калинджара Марзбана из династии Бундов; правил с 1048 по 1055 г. н. э. Фарсом и Ираком.