Прошло некоторое время, караван остановился посреди дороги, и мы тоже остановились. Слуга этот сказал: — Вот едет мой господин. Если он не найдет вас, он опечалится; если же вы мне дадите это письмо, я передам его, и он будет очень доволен. — Ты хочешь письмо Насира, — спросил мой брат, — или самого Насира? Вот он, Насир, перед тобой.
Слуга от радости не знал, что делать, и мы отправились в сторону Балха через Миан и Руста. Брат же мой Абу-л-Фатх ехал через Дестгирд и вместе с везиром направлялся к эмиру Хорасана. Как только он услышал о нашем прибытии, он остановился у моста Джемугиан, чтобы дождаться нас. Это было в субботу двадцать шестого Джумада-л-Ухра четыреста сорок четвертого года.[287] После того как мы утратили все надежды, столько раз попадали в смертельную опасность и уже не рассчитывали остаться в живых, мы снова свиделись, смогли насладиться свиданием друг с другом и восхвалили господа, велик и славен да будет он.
В этот день мы въехали в Балх, и я написал эти три двустишия, соответствовавшие нашему положению.
Все расстояние от Балха до Мисра, оттуда до Мекки, через Басру в Фарс и снова обратно в Балх, не считая поездок на поклон святым местам в сторону и других отклонений, составляет две тысячи двести двадцать фарсахов. Обо всем, что я видел, я правдиво поведал, а если я сообщил что-нибудь неверно о том, что слышал, пусть читатели не считают меня глупцом, не порицают и не бранят. И если поможет мне господь, велик и славен да будет он, я, если совершу путешествие на Восток, опишу и то, что увижу там, если захочет господь всевышний, единый, мощный.
Слава господу, владыке миров. Помолимся о Мухаммеде и семье его и всех сподвижниках его.