— Ты ведь можешь на ночь запирать кухонную дверь, разве нет?
— На ночь? А если ей днем что стукнет в голову?
— Что стукнет?
— Разве она не может спуститься вниз по лестнице без нитки на теле?
— Ну, я бы не сказал, что она из такого рода женщин.
— Или отписать Неду, что вечером, относя ей поднос, я сам оголил зад.
— Нед не проглотит такую историю, — сказал Сарсфилд, гримасничая и почесывая в ухе. Он помолчал. — Сказать по правде, я думаю, Нед был не в себе, когда на ней женился, а потом, как только смог, спровадил ее вон из Штатов. Тебе просто не повезло, что она свалилась тебе на голову.
— То-то и оно, — мрачно ответил Тим. — А что ты думаешь обо всей этой затее с саго?
— Чушь собачья.
— Вот и я так думаю. Но слушай, Сарсфилд, если она рехнется, — чуть больше рехнется, чем сейчас, — то мне что делать? У меня не будет свидетелей. Вот если бы… если бы она согласилась жить здесь?..
В ответ Сарсфилд пронзил его взглядом.
— Господи, да разве замужняя женщина не должна жить в доме своего мужа?
Тим слегка покраснел.
— Ты, конечно, прав, Но у меня нет доказательств, что она его жена.
— Так у нее нет кольца? Что меня изумляет, это как безрассудно ты позволил ей устроиться в доме. У нас и так неприятностей хватает. Если ты не побеспокоился обо мне, подумал бы хоть о моем хозяине, достопочтенном докторе Юстасе Беггли.
— Да, конечно, надо было спросить у доктора. Как он, кстати?
— Счастливее, чем когда-либо, — что означает, что ему хуже. Теперь он принимает свое средство дважды в день. Поговаривает о том, чтобы превратить этот замок в дорогой отель и даже устроить здесь казино. Туристический бизнес, все дела. Его очень привлекают американцы, потому что у них, как и у него самого, полно денег. Но скажу я тебе, это не значит, что они готовы их тратить.
Тим нахмурился, хватаясь за обрывок надежды.
— В самом деле? Быть может, он и правда заинтересуется миссис Макферсон. Почему нет? Она жена одного из его лучших друзей и прямо-таки купается в деньгах.
— Слава Богу, что они такие друзья, — резко ответил Сарсфилд, — именно поэтому доктор и должен держаться как можно дальше от этой дамы.
— Ну, не знаю. Доктор — не бабник, если ты об этом. Черт, что это за грохот, а, Сарсфилд?
С верхних этажей доносился резкий стук, несмотря на расстояние, довольно громкий.
— А, это? Это Билли Колум, плотник. Доктор приказал ему повесить на стены большой гостиной деревянные рамы, а поверх обить их панелями тикового дерева. Он почти закончил, так что гостиная уже уничтожена. Похоже, это первый шаг на пути к отелю-казино.
— О Боже, Сарсфилд.
— Да уж. Доктор себя в гроб сведет, вкалывая себе эту штуку. Мне кажется, он и Билли ее дает.
— Можно мне повидаться с доктором? Мне кажется, нужно сообщить ему о миссис Нед. Сама она, будь уверен, уже и так о нем знает. Так что лучше открыть ему карты.
— Как скажешь, Тим. Насколько я понимаю, он в библиотеке наверху. Ты знаешь, куда идти. Ступай.
Тим знал дорогу, но по пути заглянул в гостиную, полюбоваться на необыкновенную работу Билли. На стене еще оставалось около четырех футов пустого пространства, свободного от сияющих белесых панелей, наложенных на стены от пола до потолка и прибитых на тяжелые деревянные рамы на расстоянии около фута от прежних богато украшенных стен.
— Какая замысловатая конструкция, Билли, — сказал Тим.
Билли Колум, иссохший человечек с безумными глазами, оглядел свою работу, словно впервые ее увидел.
— Ты знаешь, Тим, — сказал он сиплым низким голосом, — по-моему, бедный доктор слегка свихнулся. Сегодня, едва поздоровавшись, он велел мне смотреть внимательно, не валяются ли в замке еще бриллианты. Говорит, их тут навалом.
— Бриллиантов?
— Бриллиантов. Больших таких.
— Он тебе давал какое-нибудь лекарство?
— Конечно, давал. От ревматизма. Он мне вкалывал болеутоляющее. По правде сказать, он хоть и со странностями, а врач хороший. Без него я бы и руки́ поднять не смог.
Тим улыбнулся и направился к выходу.
— Казино в этом уголке земного шара — вот уж поистине шаг вперед, — заметил он.
4
Библиотека в замке Саравад носила свое имя с мрачным достоинством. Это была внушительная, вытянутая в длину комната с высоким потолком, до странности узкими окнами вдоль правой стены и одним-единственным окном в дальнем конце, напротив двери — все они были занавешены темно-красными шторами, а три стены сплошняком, от пола до потолка, поросли темными корешками книг… У четвертой стены, по центру, стоял большой камин, облицованный черным, с зелеными прожилками, мрамором, с латунными подставками для дров, в очаге дышал жаром уголь и потрескивали поленья. У камина стояло несколько кресел и другая мебель, а немного поодаль — внушительный письменный стол, широкий и низкий. Между столом и камином помещалось кожаное кресло, в котором изящно раскинулся доктор, достопочтенный Юстас Беггли.
Доктор был весьма тучен, с густой темной шевелюрой, зачесанной сверху вниз и разделенной пробором. Его грубовато-добродушное мясистое лицо было гладко выбрито, и во всем его облике сквозило того рода молодечество, когда все равно понятно, что человек старше, чем кажется. Он поднялся поприветствовать Тима Хартигана — одежда на нем была богатой и изысканной.
— Мой дорогой друг, — произнес он низким, хорошо поставленным голосом, протянув Тиму руку, — входи и садись. Ну что же, Тим, как ты себя чувствуешь?
Тим улыбнулся, пожал ему руку и сел.
— Очень хорошо, спасибо, доктор. Не на что пожаловаться.
— Это дело. Все как на камбузе, как мы когда-то говорили в армии. А как мастер Корнелиус?
— В отличной форме, доктор. По-прежнему воюет со всеми крысами в округе.
— Превосходно.
— Я тут зашел повидать Сарсфилда и подумал, может, подняться и к вам, потолковать немного…
— Очень рад, что ты так и сделал, мой мальчик. Скажи мне вот что. Не возобновилось ли у тебя то воспаление в области паха?
— Вовсе нет. Вот уже несколько месяцев не беспокоит.
— Очень рад. Скажи мне сразу же, если вдруг возобновится. У меня появилось новое средство, вводить подкожно, просто чудо фармакологи, прямые поставки из Германии.
Тим развел руками и вежливо отказался.
— Слава Богу, доктор, мне ничего такого не нужно.
— Не спеши, — сказал достопочтенный доктор, встав и направившись в дальний темный угол комнаты. — Даже если твое здоровье в порядке, оно не настолько хорошо, чтобы отказываться от стаканчика «Локса Килбеггана»[1].
Доктор протянул стакан Тиму, слегка поклонившись и извинившись за то, что сам он лишен удовольствия испить глоток живительной влаги, ибо состояние почек вынуждает его на некоторое время воздержаться. Он также передал Тиму кувшин с водой и вновь уселся в кресло, по-прежнему излучая добродушие. Тим вспомнил, что слышал где-то, будто алкоголь и тяжелые наркотики нельзя смешивать. Он сделал хороший глоток крепкого янтарного напитка и принялся набивать трубку.
— Доктор Беггли, — сказал он, — я хотел сказать вам, что у меня гость.
— Гость, мой дорогой мальчик?
— Да. Очень странный. Одна дама. Шотландка.
Доктор стукнул себя по колену.
— Так-так. Шотландка… и… дама. Да здравствует Шотландия!
Тим продолжал со знанием дела набивать свою трубку.
— Это еще не все, доктор. Она живет со мной… в Погмахоне.
— Дорогой друг! Так, так, так. Живет с тобой?.. — от восхищения он даже встал и дошел до коврика у камина. — Живет с тобой во грехе, в порочной плотской связи?
Тим выдавил из себя кривую улыбку.
— Нет, доктор, я такого не говорил. Но и это еще не все.
— Не говори мне, дорогой мальчик, что это выдающаяся пианистка или что она думает отыскать в наших краях Животворящий Крест.
— Нет. Она говорит, она жена Неда Хуллигана.
Доктор, застигнутый врасплох, не окончил шутки, нетвердой походкой вернулся к креслу, рухнул в него и в изумлении уставился на Тима. Так он и сидел, выпучив остекленевшие глаза.
— Нед… женат… на шотландской тетке? О распятый Искупитель и Его Благословенная Матерь! Ты не смеешься надо мной, дорогой мальчик?
1
«Локс Килбегган» — марка виски, производится в городке Килбеггане в центральной Ирландии.