132. Вильдивер становится человеком конунга Тидрека
Однажды конунг Тидрек сидел на своём троне и рядом с ним были его витязи. Тут вошёл туда некий странник. Он был велик ростом и силён на вид. Не было у него ни хорошей одежды, ни оружия. На нём был длинный капюшон, и они не могли полностью рассмотреть его лицо. Этот человек предстал перед конунгом и поздоровался с ним хорошо и учтиво. Конунг радушно принял его, хоть тот и был иноземец, но зато скромен и учтив. Теперь конунг Тидрек спросил, что он за человек.
Он отвечает:
— Меня зовут Вильдивер, родом я из Эмлунгаланда[78], а явился сюда потому, что хочу предложить вам свою службу, ездить вместе с вами и стать вашим человеком, если вы захотите принять меня.
Тогда конунг Тидрек ответил:
— Хоть ты мне и незнаком, я приму твою службу, если ты будешь служить хорошо и если эти благородные мужи, которые находятся здесь со мной, захотят взять тебя себе в товарищи.
Тогда Видга ответил:
— Никто не возразит против него, господин, если вы желаете принять его, к тому же лучше подружиться с благородным мужем, чем отвергнуть его.
Конунг хорошо принял этого человека, и указали ему его место. Прежде чем сесть за стол, он подошёл к рукомойнику, и когда он засучил рукава, Видга увидел у него на руке толстое золотое запястье, и так он догадался, что этот человек из хорошего рода, хоть и держится скромно.
Вот Тидрек дал ему хорошую одежду, доброго коня и оружие, и выглядел теперь Вильдивер красивейшим и учтивейшим из людей, сперва он расположил к себе самого конунга, а затем остальных лучших людей. Также Видга и Вильдивер стали добрыми товарищами, так что один не мог без другого. Также конунг первым проявил к нему благосклонность, а затем и все остальные.
133. Хербранд становится рыцарем конунга Тидрека
Конунг Тидрек прослышал про одного знатного мужа. Его звали Хербрандом. Он путешествовал, насколько было известно, больше чем кто-либо, побывал почти у всех самых знатных правителей, что жили к северу от моря, повсюду побывал в Гиркланде[79] и познакомился со всеми их обычаями. Он знал чуть ли не все языки, на которых можно говорить, и был величайшим храбрецом. Этому человеку Тидрек отправил послание, чтобы он пришёл к нему, затем он пришёл ко двору конунга, там его хорошо приняли, и Хербранд стал рыцарем конунга Тидрека, и затем — его советником, поскольку он был человек умный и благовоспитанный. Он носил знамя конунга Тидрека, и это удавалось ему хорошо и изящно.
134. О конунгах Аттиле и Осантриксе
Всё это время между конунгом Аттилой из Хуналанда и конунгом Осантриксом из Вилькиналанда[80] была великая вражда, и победу одерживал то один, то другой. Конунг Аттила очень усилился и повсюду завёл дружбу со знаменитыми хёвдингами и правителями. Также в своём государстве он был любим всем народом. Все хотели жить и умереть там же, где и он. А он сам не мог приобрести себе большей поддержки у всего народа, поскольку никто в стране не хотел перемены власти, пока он был кроток со всеми, кем должен был править, поскольку большинству не нравится жить под слишком великим гнётом.
У конунга Осантрикса, когда он повзрослел, нрав стал другим, нежели когда он был моложе. Он сделался столь суровым правителем, что народ, живший в этой стране, едва мог вынести то тяжёлое ярмо, которое он каждому взвалил на шею. Он полагался на обширность своих земель и многочисленность жителей и гневался из-за денег на своих подданных тем сильнее, чем больше ему приносили. Также он торговался со всеми: богатыми и бедными, со своей дружиной, бондами и купцами. И хотя он давал лены в жалование своим рыцарям, он всё же хотел управлять сам, чтобы оставаться у них во главе. Сколько бы ему ни приносили, он всегда попрекал тем, что нужно принести ещё столько же. И сколько бы скота или продовольствия ни прибывало на его двор, в брюхо это не попадало, и всегда были там недоедание и голод. Каждые двенадцать месяцев он набирал большое войско, к чему все привыкли, поскольку постоянно воевал там, где был конунг Аттила, потому что тот часто нападал на его государство, и оба они — друг на друга. Но всем казалось за гранью того, что могло и чему надлежало быть, то, что едва у него затихала война, он сразу же вводил налоги и тяжкие ограничения для всего народа, что жил в этой стране, и этим он добивался спокойного существования. Он также присвоил владения других людей и своих родичей, поскольку все они по одной книге обучены жадности[81]. И покой для его подданных был, лишь когда он уходил из страны на войну. Все надеялись, что когда-нибудь он уйдёт в военный поход из государства и не вернётся, и все радовались его задержке и боялись его возвращения домой.
78
80
81
В сборниках современных исландских поговорок можно найти, с указанием на эту сагу,