— И это мой будущий вилик? — с сарказмом спросил Валерий. — Да она мне глотку ночью перережет!
— Не нужно поспешных выводов, — ответил легат, когда солдаты унесли раненых товарищей, а две рабыни быстро смыли кровь с пола. — Эмилий, ещё вина!
Контубернал убежал, а Плавтий Сильван продолжил:
— Если сумеешь укротить её дикий нрав, — а это вполне возможно, — то лучшего управителя найти нечего и желать. Она будет держать нерадивых рабов в ежовых рукавицах. Попробуй перечить этой дикой кошке...
— Умеешь ты убеждать... — Валерий лихорадочно прикидывал в голове выгоды от такого «подарка» своего родственника.
Он быстро сообразил, что такой вилик ему точно не нужен, но можно будет продать её за большие деньги какому-нибудь любителю экзотики из патрициев. Это будет гораздо выгодней, нежели отправить деву-воительницу в школу гладиаторов. В любом случае ланиста вряд ли сможет заплатить больше, нежели богатый, пресыщенный развлечениями разного рода аристократ. Дальнейшего разговора Сагарис не слышала. Её волоком потащили из атрия и бросили в эргастул, даже не сняв сеть. При этом обозлённые солдаты не без удовольствия немного попинали её своими калигами. Хорошо, что из-за тёплого климата Таврики солдатская обувь была облегчённой, иначе девушка могла бы получить серьёзную травму...
Спустя неделю одномачтовая корбита[63] — тяжело нагруженный торговый корабль-зерновоз римлян — подняла якорь и покинула Харакс. Матросы с удивлением разглядывали единственного пассажира своего судна — девушку, которую почему-то приковали к мачте железной цепью.
Это была Сагарис.
Часть II
РАБЫНЯ
Глава 1
ОСТИЯ
Накануне декабрьских ид[64] в латифундии Гая Рабирия Постума царило оживление. В начале декабря закончились практически все сельскохозяйственные работы, и для земледельцев наступило время недолгого отдыха и весёлых праздников. Пастухи принесли козлёнка в жертву Фавну — покровителю стад — и чествовали бога гуляньями и плясками. А вскоре намечались сатурналии[65], когда веселье и вовсе начинало перехлёстывать через край.
Согласно легенде в далёкие незапамятные времена Землёй правил Сатурн, и она считалась всеобщим достоянием. Не было на ней ни бедных, ни богатых, ни господ, ни рабов. Поэтому в память об этом счастливом «золотом веке» рабам на празднике сатурналий разрешалось свободно шутить с господами, пировать за их столами и выбирать своего шутовского императора. Только во время сатурналий сельские рабы могли немного отдохнуть, досыта поесть и выпить. Обычно в этот праздник Гай Рабирий выдавал им по конгию (кувшину) вина на человека и выставлял сытное угощение. А в будни раб получал несколько лепёшек или кусок хлеба, по секстарию[66] перекисшего (из отжимок винограда) вина в день, секстарий оливкового масла в месяц, негодные для продажи маслины и немного дешёвого рыбного маринада. Если раб болел, то его скудный паёк ещё более уменьшался.
Гай Рабирий Постум часто посещал своё имение, так как твёрдо придерживался старинных взглядов, по которым земледелие, если к нему относиться с постоянным вниманием, должно всегда приносить большие доходы. Его латифундия была хорошо устроена, и место для неё он выбрал весьма удачно.
Вилла Гая Рабирия Постума, достаточно роскошная и вполне удобная для господского отдыха, была построена у подножья холма, дающего защиту от зноя и ветров. Зимние спальни и столовые были обращены на юг, летние — на север. Библиотека выходила окнами на восток, чтобы предохранить книги от сырости. В приёмной комнате был настелен мозаичный пол с изображением охоты на льва, её стены украшала превосходная живопись, щедро украшенная позолотой. Дом огибала широкая колоннада для прогулок, между колоннами стояли мраморные статуи знаменитых мудрецов древности работы греческих мастеров, которые вызывали восхищение гостей хозяина латифундии, понимавших толк в высоком искусстве. Зимой комнаты обогревались горячим паром, который по трубам подавался из котлов, расположенных в подвале. В термах — любимом месте времяпрепровождения Гая Рабирия — всегда была горячая и холодная вода. Хорошо распарившись, он выходил на свежий воздух, где и сибаритствовал за мраморным столиком, созерцая красивый сад, разбитый перед домом. Сад спускался с холма четырьмя террасами, деревья были посажены правильными аллеями, тщательно подстриженные садовником-фригийцем родом из Гиераполиса[67] кусты изображали фигуры зверей и буквы имени хозяина, а на клумбах росли самые разнообразные цветы.
63
Корбита — грузовое римское судно. Имело округлые обводы и всего одну мачту. Корбиты регулярно снабжали Рим хлебом. Несовершенство парусов компенсировалось применением вёсел, которые использовались только для прибрежных манёвров. Длина корбиты составляла 27-30 м, ширина — примерно 7,5 м, осадка — 2-2,5 м. Судно имело вместимость не менее 250-300 т. Мачта несла прямой парус, который был усилен двумя треугольными парусами, похожими на более поздние лиселя. В носу находилась короткая наклонная мачта типа бушприта с небольшим парусом — артемоном. Круто изогнутая корма венчалась акростолем в виде головы лебедя. На выступающих кормовых балконах — кринолинах — крепилась пара мощных рулевых вёсел. На римских зерновозах впервые появилось надпалубное помещение — прообраз мостика. Там же располагались хозяин и пассажиры.
64
Иды — в римском календаре так назывался день в середине месяца. Иды были посвящены Юпитеру, которому в этот день жрец бога приносил в жертву овцу.
65
Сатурналии — праздник, посвящённый богу Сатурну. Первоначально отмечался только 17 декабря, а позднее торжества были продлены до 23 декабря.
67
Гиераполис — город во Фригии, пергамская военно-опорная крепость. Известен благодаря термальному курорту, превосходным садам, а также культу Асклепия и Гигиен.