Большей частью Сагарис и матрона прогуливались по главной улице Остии, вымощенной камнем. Она была очень длинной — около двух с половиной тысяч шагов, а её ширина составляла чуть более двадцати локтей. На главной улице находился великолепный театр, у входа в который стояли статуи нимф, а за фасадом располагались шестнадцать лавок. Трибуна, ниши и колонны театра были украшены мрамором, но Сагарис больше интересовали торговые помещения, где продавались всевозможные товары из разных концов Ойкумены.
Этот интерес проснулся в ней неожиданно. Прежде она увлекалась только оружием и лошадьми. Одежда и украшения для неё не представляли особой ценности. Да и деньги девам-воительницам не были особо нужны. Всё необходимое для себя они не покупали, а брали в набегах. Но, глядя на увешанных драгоценностями патрицианок, на их великолепные платья, Сагарис невольно почувствовала себя уязвлённой.
Её приодели в новую белоснежную тунику, с короткими (по локоть) рукавами, которая подчёркивали великолепные формы девушки и оттеняла её степной загар, но окаймлённые красивой вышивкой столы[71] богатых патрицианок с многочисленными складками, длинным шлейфом и поясом, украшенным драгоценностями, конечно же, не шли ни в какое сравнение со скромной одеждой Сагарис.
Конечно, воительница с её быстрыми, резкими движениями, широким разворотом прямых плеч и высокой девичьей грудью, сильно отличалась от величественных и медлительных римских матрон, у которых прекрасной считалась фигура с округлой линией плеч, широкими бёдрами и плоской грудью. Но именно эта непохожесть и привлекала внимание мужчин, тем более что гордый, независимый вид Сагарис никак не ассоциировался с её низким статусом рабыни.
Чего только ни было в лавках на главной улице Остии! Свитки папируса, стеклянные флаконы и кубки, шерстяные и льняные ткани, мирра и ладан, слоновая кость, страусовые перья, различная бронзовая утварь, серебряная посуда (кубки, чаши, вазы), пряности — корица, имбирь и перец, черепаховые панцири, золотой песок, тонкие восточные ткани, в том числе китайский шёлк. Слепили глаза драгоценности и золотые ювелирные изделия невиданной красоты, на прилавках лежали горы разнообразной обуви, в том числе женской, украшенной вышивкой и мелким жемчугом, на специальных подставках высились большие амфоры с дорогими заморскими винами, блистала полированными боками медная посуда, а мраморные статуэтки богов были выполнены настолько мастерски, что с некоторого отдаления они казались живыми.
А какие умопомрачительные запахи издавала разнообразная снедь, которую продавали лоточники, располагавшиеся возле лавок! Горы пирогов, жареная рыба, оливки, разнообразные сыры, колбаски, копчёное и вяленое мясо, пышные хлебцы с пылу с жару... У Сагарис рот наполнялся голодной слюной при виде такого изобилия пищи. Хотя её кормили вполне сносно, однако ей очень хотелось купить пирожок с начинкой, немного горячей требухи, кувшин вина и, присев на скамью в тени деревьев, наслаждаться вкусной едой и видом пёстрой толпы, толкущейся возле прилавков.
Но гордая матрона хоть и располагала средствами, тем не менее на выразительный взгляд своей подопечной (что-либо попросить Сагарис не позволяла гордость) лишь презрительно фыркала и отворачивалась. Ещё чего — уподобиться простолюдинам, которые едят, как свиньи, где ни попадя, и всякую гадость! Требуха! Фи! Зато сопровождавшие их стражи (Гай Рабирий Постум строго следовал совету Валерия — не оставлять амазонку без присмотра) жадно жевали всё, что только успевали схватить по пути.
Вдоль главной улицы стояли инсулы — большие кирпичные дома с мозаичными полами, достигавшие пяти этажей в высоту. В них жили римляне, большей частью весьма состоятельные. Были там и другие дома, в которых одновременно располагались склады, конторы и жилые помещения. Но особенно красивыми были термы, богато украшенные мрамором, мозаикой и скульптурами. Их было не счесть: Термы на Форуме, Митры, Термы Нептуна, Морские и множество других. И почти на каждом шагу встречались таверны, которые никогда не пустовали.
Но наступил день, когда пришлось расстаться с Остией, где жизнь в качестве рабыни не была чересчур обременительна для Сагарис. Она не понимала, для чего нужна учёба — этого ей не удосужились объяснить. Наверное, Валерий хотел преподнести сюрприз своенравной амазонке, которая очень ему понравилась. Он уже начал сожалеть, что продал её Гаю Рабирию. Но что сделано, то сделано, и теперь купец, что называется, кусал локти, с удивлением наблюдая за тем, как хищная степная кошка постепенно превращается в красивую, умную женщину, спокойную и рассудительную, успехи Сагарис в учёбе потрясли даже его, немало повидавшего на своём веку.
71
Стола — особая форма широкой женской туники с короткими рукавами (иногда — без рукавов) с множеством складок и длиной до щиколоток; внизу обязательно пришивалась пурпурная лента или оборка. На талии стола повязывалась поясом. Такую одежду носили матроны из высшего общества и не смели надевать ни вольноотпущенницы, ни женщины лёгкого поведения, ни рабыни.