Самак тоже там стоял, сторожил. Когда заметил он, что сын везира после всех на поле выехал, воскликнул про себя: «Ах, подлый везир, он это все ради сына устроил, ради Кабаз-пахлавана. Не дай бог, промах какой случится и сын везира верх одержит – для нас такое горе будет! Видно, надо мне его упредить, свой нож в дело пустить». Выхватил он нож разящий, смерть приносящий, и смело пошел на Кабаза. Пока тот сообразил, что к чему, Самак нанес ему в грудь такой удар, что острие ножа из спины вышло. Бросилась Кабазу желчь в голову, и он упал без сознания, так что люди решили, будто он оттого и умер, но на самом деле он дух испустил, не стерпев удара Самака.
Хоршид-шах мейдан покинул, люди потеснились, айяры ножи свои обнажили, царевича кольцом окружили. Горожанам Хоршид-шах по душе пришелся. Шах Фагфур, когда увидел, как дело обернулось, поразмыслил и сказал:
– Не следует всем скопом в город возвращаться, как бы беды не вышло.
Кликнул он свою дружину, велел, чтоб порядок соблюдали. А Самак-айяр в этом шуме и суматохе пробрался к шахскому трону, призвал к ответу Мехран-везира, сказал ему:
– Ах ты подлый негодяй, злодей, говори: все твои козни, суета и напрасные потери были ради того, чтобы заполучить девушку для своего сына? Берегись, не подобает тебе у царевича усладу вырывать да своему сынку отдавать! Смотри, как бы это дело поминальными сластями [20] не обернулось.
Тут он вытащил нож, хотел пронзить Мехран-везира. А рядом стоял один богатырь по имени Шир-афкан, он руку Самака перехватил и не дал ему ударить. Опечалился Мехран-везир: во-первых, из-за сына, а во-вторых, из-за того, что на службе шаха такое бесчестье допустил. Отправился он прямо во дворец и приказал, чтобы сына его подобрали, домой отнесли и схоронили как положено, а сам поминки справил.
Когда вернулась с мейдана дружина, Шогаль-силач прежде Хоршид-шаха и подошел к трону Фагфура, поклонился и сказал:
– Отдавай дочь за Хоршид-шаха, теперь уж отговоркам конец!
– О Шогаль, – ответил шах, – я заключу меж ними брачный договор, когда сорок дней пройдет.
– Нет, шах, это очень долго!
Стал шах на своем настаивать, Шогаль – на своем, пока не согласились они на десяти днях. Все собрались во дворец возвращаться, а вперед всех – шахская дочь, сердце у нее растревожилось, загрустила она, заскучала. Но как услышала, что отец через десять дней отдаст ее за Хоршид-шаха, обрадовалась. Потом она направилась во дворец, а Хоршид-шах и Фаррох-руз, благородные воины и прочие ехали за ними. Тогда царевичи объявили: нам-де надо по домам собираться. И вернулись они каждый в свою страну – за тем и неделя прошла.
Самак-айяр сел перед Шогалем-силачом, Хоршид-шахом и Фаррох-рузом и сказал:
– О господин, вот что мне в голову пришло. Ведь после того, что я сделал, нам на коварного Мехран-везира полагаться не след. Нельзя допустить, чтобы этот негодяй исхитрился и спрятал шахскую дочь, а нам бы пришлось по свету блуждать да ее искать.
– Что же делать? – спросил Шогаль и другие тоже.
– Я так надумал, – ответил Самак, – сегодня ночью проникну в шахский дворец и выкраду ее. А когда придет время свадьбы, пусть ведут ее к жениху из нашего дома.
Все одобрили его слова, так и порешили сделать, когда ночь придет.
Самак встал, снарядился – взял свой нож и аркан, надел кольчугу, обувку натянул, веревку кольцом свернул, через плечо повесил, за спину кинжал привесил и отправился к шахскому дворцу. Шум послышался: было время смены караула. Подождал он, пока голоса стражников затихли, потом стал в темный уголок, взял веревки моток, бросил – взметнулась петля в воз-Дух, словно руки влюбленных, и упала на крышу дворца шахской дочери. Самак-айяр за конец дернул, петлю закрепил, ухватился за веревку и подтянулся наверх, прямо в светлицу шахской Дочери попал. Видит, лежит Махпари, словно охапка роз. Он тихонько дотронулся до девушки, прикрыл лицо рукавом кольчуги в знак смирения и со всем почетом и уважением ее растолкал. Махпари глаза открыла, смотрит, стоит перед нею кто-то одетый в кольчугу и с ножом в руке. Ну, она закричала. Самак говорит:
– Не бойся, девушка, я – Самак-ловкач, ученик Шогаля-силача, убийца Кабаза, сына Мехрана-везира, – да это тебе и самой известно. Я пришел увести тебя к Хоршид-шаху, так как опасаюсь коварства Мехран-везира. Нельзя допустить, чтобы от его козней нам неприятности вышли.
Обрадовалась дочь шаха, вскочила. Самак-айяр говорит:
– О девушка, скажи перед богом: берешь меня в братья?
– Беру, – отвечает девушка.
– Будь моей сестрой! – воскликнул Самак-айяр. Взял он Махпари за руки, вывел на крышу, обвязал веревкой и начал вниз спускать. Только до половины стены опустил – и тут веревку перерезали, а девушку украли. Самак же остался на крыше, ничего не ведая.
Но собиратель известий и рассказчик историй Фарамурз Ходадад вслед за рассказчиком и сочинителем книги говорит так. Мехран-везир, этот зловредный и гнусный негодяй, вернулся во дворец, после того как Самак-айяр сына его убил, а его самого опозорил, в горе и печали. Когда сына похоронили и наступила ночь, стал он раздумывать, что ему делать, и послал человека за богатырем Шир-афканом, тем, что его от руки Самака уберег. Когда тот пришел, Мехран навстречу встал, приветил его и усадил подле себя. А сам говорит:
– О богатырь, знай и ведай, что шах Фагфур вознамерился тебя жизни лишить, это мне поручить. Вот я и надумал добыть тебе царевну, тогда и царство тебе достанется.
Шир-афкан встревожился, говорит:
– Шах моей головы требует? Ну, я ему покажу! А ты что предлагаешь?
– Я вот что решил: пока свадьбу не сыграли, надо хитростью выкрасть шахскую дочь, чтобы эту свадьбу отложили. А там что-нибудь придумаем.
Соизволил так господь всевышний, что у подлого Мехран-везира был молодой слуга по имени Шабдиз. Позвал его Мехран, прочел молитву, выказал к нему расположение, а потом сказал:
– Если ты пойдешь и доставишь мне шахскую дочь, я тебе воздам богатствами земными.
А этот слуга был страсть какой ловкий, умел он отлично рыть подкопы и передвигаться в темноте. Если нужно было сделать подкоп, стоило только назначить место, куда его вести, и подземный ход открывался точно в том самом месте. Так вот Шабдиз сказал:
– О везир, не беспокойся, раб твой пойдет и это дело совершит, то есть приведет девушку.
Сказал он так, вышел из дому, выкопал ход до самого того места, что ему указано было. Когда он вылез из подкопа, видит, кто-то веревкой обвязанный вниз спускается. Вгляделся хорошенько – а это шахская дочь! Обрезал он ножом веревку и, счастливый и довольный, потащил девушку в подземный ход. Когда же Самак спустился вниз, девушки и след простыл. Он прямо рассудок потерял! А потом осмотрел все вокруг, видит – аркан-то перерезан. «Это все оттого, что я один на дело пошел, – сказал он себе. – Жаль, не знаю я, кто из богатырей эту проделку учинил! Может, Шогаль ее унес?» Подумал он так и побежал скорей в дом удальцов. Второпях и сгоряча закричал:
– Эй, богатырь, ты со мной так не поступай! Шуткам свое время отведено, а сейчас мне не до шуток – я шахскую дочь из дверей вывел, с крыши спустил, а ты ее унес!
Шогаль ответил:
– Самак, ты либо с ума сошел, либо никогда не приходил в разум. Да я из дома носа не высовывал! Клянусь создателем, что ничего об этом не знаю и с тех пор, как ты ушел, я и к дверям-то не подходил.
Хоршид-шах и все остальные подтвердили:
– Да, Самак, Шогаль никуда не выходил.
Когда Самак понял, что дело сделал не Шогаль, он как оголтелый выскочил из дома, стал рыскать из стороны в сторону в поисках следов девушки.
А всевышний господь определил так, что, когда потащил Шабдиз шахскую дочь – нести-то было далеко, – он заткнул ей рот, связал по рукам и ногам, а потом решил немного передохнуть, проветриться и выбрался из лаза наружу. Погляжу, думает, кто же это девушку сверху вниз переправил? Чье это дело? Или, может быть, она сама сбежать надумала?