Глава 1
ОСУЩЕСТВЛЕНИЕ УТОПИИ
Коммунисты хотели диктатуры пролетариата, и Ленин объяснял, что «научное понятие диктатуры означает не что иное, как ничем не ограниченную, никакими законами, никакими абсолютно правилами не стесненную, непосредственно на насилие опирающуюся власть». То есть хотели ничем не ограниченной, ничем не стесненной власти.
«Военный коммунизм» — вовсе не следствие Гражданской войны, как рассказывали в СССР официальные историки. Коммунизм большевики вводили сразу же, старались как можно скорее. И думали, что навсегда. «Военный коммунизм» — это то, против чего воевала вся Россия. Причина Гражданской войны.
И красный террор вовсе не «ответ на белый террор, начатый контрреволюционерами летом 1918 года», как часто заявляли коммунисты.[55] И как пишет зачем-то А. Бушков, вводя в заблуждение своих читателей.[56]
Большевики ссылались на опыт стран Европы: мол, у них государство принимает все большее участие в экономике. Ленин восхищался германской системой «военно-государственного монополистического капитализма, или, говоря проще, военной каторгой для рабочих». По Ленину, опыт этого «военно-государственного капитализма»» и должно заимствовать пролетарское государство.
Современные коммунисты тоже любят ссылаться на государственное регулирование в разных типах государств. Вплоть до утверждений, что в США построен «самый настоящий социализм» и что «социалистическая республика США победила социалистический Советский Союз» в 1991 году.[57]
Но политика большевиков не имеет ничего общего ни с Германией 1914 года, ни с США 2005-го. Никто и никогда не предполагал уничтожить вообще ВЕСЬ частный сектор. Никто и никогда не делал этого из высоких идейных соображений, для построения «светлого будущего». Большевики же хотели именно этого.
Большевики считали, что крупные синдикаты нужно сразу же национализировать, а ВСНХ будет ими управлять. Остальные частные предприятия стали объединять в синдикаты — чтобы они побыстрее «дозрели» до объединения.
14 ноября было принято положение о «рабочем контроле». Фабрично-заводские комитеты должны были теперь контролировать и само производство, и финансовую деятельность предприятия, и закупку сырья… Словом — абсолютно все. Коммерческая тайна отменялась.
Возник невероэтный бардак, потому что никакие фабзавкомы не в силах заменить нормальную администрацию и опытных управляющих. Фабзавкомы вводили почасовую оплату труда вместо сдельной — падала производительность. Фабзавкомы отменяли обыски — хищения росли в десятки раз. Чем большей властью пользовался фабзавком — тем менее эффективно работало предприятие, тем быстрее нарастали бардак и развал, в конечном счете тем хуже платили зарплату самим же рабочим.
К тому же групповой эгоизм вел к лозунгам типа «Урал — уральцам» и «Волга — волгарям». А иные фабзавкомы попросту принимали решение… продать предприятие, а денежки поделить.
Но если руководство предприятия не пускало к власти фабзавкомы, большевики его конфисковывали — независимо от его «готовности». Первое предприятие — Ликинскую мануфактуру во Владимире конфисковали уже 17 ноября — через три дня после выхода закона о «рабочем контроле».
Зимой-весной 1918 года последовало множество декретов о конфискации конкретных предприятий. В апреле 1918 года была запрещена купля-продажа предприятий, в мае отменены права наследования. Имущество умерших или бежавших собственников национализировалось.
Предваряя социализацию экономики, для управления ею уже 2 декабря 1917 года на основе одного из ведомств Временного правительства был создан Высший совет народного хозяйства (ВСНХ). В ведении ВСНХ в марте 1918 года оказалось 836 предприятий. К маю добавилось еще 305.
ВСНХ опирался на местные Советы народного хозяйства (Совнархозы). В рамках ВСНХ вводились главки, ведавшие отдельными отраслями промышленности. Мало того, что сказочно (в десятки раз) расплодилась бюрократия, она была еще и совершенно некомпетентной. Работа главков ВСНХ планомерно вела к еще большему развалу хозяйства.
28 июня объявлена национализация всей крупной промышленности — до 2 тысяч предприятий, все активы которых составляли больше 1 млн рублей. История этого декрета несколько анекдотична — как, впрочем, и многие страницы истории Советской России. Дело в том, что Германия потребовала: если будете национализировать собственность немецких подданных, платите немедленно полную сумму национализированного! И пусть так будет с 30 июня. После Брестского мира Красный Остров был чем-то вроде доминиона Германии и никакой собственной воли не имел. Но и платить очень не хочется… За считаные часы Ленин написал текст декрета, Свердлов помчался во ВЦИК его утверждать… Успели!!!
После 28 июня 1918 года фабзавкомы были быстро упразднены как помеха государственному управлению. Все по Ленину.
К зиме 1917/18 года российская промышленность была в очень тяжелом состоянии; ее продукция упала до 36,4 % довоенной. А развал продолжался. К лету 1918 года производство нефти упало в 2,1 раза, угля — в 2,4, стали — в 7,7, тканей — в 1,4 раза по сравнению с концом года. Реальная зарплата рабочих к июлю 1918 года составила от силы 20 % уровня 1913 года, безработица превысила 600 тысяч человек. Начался голод — и товарный, и из-за отсутствия продуктов питания… Народ начал разбегаться из городов.
Конфисковав частные предприятия и упразднив аппарат прежнего правительства, в том числе налоговый, Совнарком лишил себя поступления средств.
Главным их источником стал печатный станок: за 1918 год объем денег в обращении вырос в 3 раза, а позже принял астрономические размеры. Уже летом 1918 года не успевали добавлять лишние нолики на купюрах и появились «лимоны» — то есть миллионы. Получал человек купюру в 1 ООО рублей — и дорисовывал сам, своей рукой, еще три нуля.
Поэтому деньги сами по себе играли все меньшую роль. Все важнее становились натуральные поставки керосина, промышленных товаров и продуктов. Большевики с самого начала объявили бесплатным обучение и медицинское обслуживание. Теперь стал бесплатным и транспорт.
Любимыми словечками большевиков стали «саботаж» и «разруха». По поводу саботажа хорошо высказался участник Всероссийского съезда Совнархозов А.К. Гастев в мае года: «Мы имеем дело с громадным миллионным саботажем. Мне смешно, когда говорят о буржуазном саботаже, когда на испуганного буржуа указывают как на саботажника. Мы имеем саботаж национальный, народный, пролетарский».
Не забудем, что за «саботаж» можно было и жизни лишиться. Бросил работу?! Уезжаешь в маленький городок, где еще есть продукты?! Ты саботажник! К стенке тебя!
А про разруху… По-моему, очень хорошо видно, кто и зачем разваливает народное хозяйство. Разруха — детище коммунистов и их дивной марксистской идеологии.